«Тупой и ещё тупее. Начало» (о фильме «Чук и Гек. Большое приключение»)

На рубеже 2022 и 2023 года чучелко российского кинематографа вдруг встрепенулось и начало зарабатывать деньги. Мегарванул проект «Чебурашка», о котором мы уже как-то разговаривали. Окупились в прокате некоторые другие продюсерские затеи. Например, фильм «Чук и Гек. Большое приключение». Согласно данным портала «Кинопоиск» при затратах в 201 миллион рублей, в прокате это новогоднее кино собрало $3 632 830. Приварок почему-то указан в долларах, но при конвертации в рубли на основании сегодняшнего курса мы имеем 274 с хвостиком миллиона рублей. То есть, прибыль есть.

И вот эта вот внезапная доходность отечественного кинопрома заставляет некоторых оптимистов говорить о якобы возрождении зрительского интереса и чуть ли не о внезапном ренессансе. «Чук и Гек» — тоже часть этого умозрительного успеха. 

Давайте в таком случае посмотрим, что же там, в этом кадропродукте, такого феноменального? Может быть, поймём секрет окупаемости. Warning: будут спойлеры. Итак,

ЧТО ЖЕ ОСТАЛОСЬ ОТ АРКАДИЯ ГАЙДАРА?

Начинается фильм с психоделических компьютерных покатушек вокруг игрушек. Вот машинка — и в неё такая камера ныряет, а потом — в зайца, а дальше — ещё, ещё спирали и витки. В принципе, неплохо. Но непонятно только как связаны суровая таёжная история, рассказанная нам в 1939 году Аркадием Гайдаром и вот этот игрушечный сюр? Подождите, поймёте. Там ещё и похлеще навороты будут.

Давайте познакомимся с героями. Чук — вылитый маленький Володя Ульянов, каким его изображали на октябрятских звёздочках. «Когда был Ленин маленький, с кудрявой головой, катался он на саночках по горке ледяной» — помните? В общем-то, это — тоже спойлер. Потому что покатушки с горок будут. Его старший брат Гек — этакий проныра, не расстаётся с пионерским галстуком — это важно. Как и то, что младший Чук берёт с собой в тайгу целый чемодан громоздких игрушек.

Мама, по А. Гайдару, обладает «странным характером» — мягкая, податливая женщина. Не то в фильме. На киноэкране мама — звезда эстрады, поёт песню «Трололо» (которая лет пятнадцать назад принесла внезапную всемирную славу Эдуарду Хилю). 

А папа... Папа сидит в тайге. Его исполняет Владимир Вдовиченков. Там, в далёком лесу, он, судя по показанному нам, дичайше счастлив. Лицо его сияет улыбкой настолько широкой, что вспоминаются буклеты «Свидетелей Иеговы» (экстремистская организация. — Л. Р.). Как и в первоисточнике папа посылает семье телеграмму: приезжайте, мол, на Новый год. Потом, правда, приходит телеграмма-молния, что всё отменяется, но и это, как в оригинале. Гек телеграмму уничтожает в ходе потасовки с братом. Да, события те самые, что и в рассказе Гайдара. Но глядя на улыбку Вдовиченкова не могло не подуматься, что семью в свои пампасы он пригласил, не очень подумав, или даже злоупотребив какой-нибудь косорыловкой-мухоморовкой. А наутро вспомнил, ужаснулся, отменил приглашение. Да, я знаю, что события — по классике. Но от впечатления отделаться не могу.

Потому что приглашать столичную фифу и двоих явно неуправляемых сорванцов в дикую тайгу — поступок так себе, не очень адекватный. В 1939 году этот поступок был обоснован. Потому что (хотя об этом и не говорилось напрямую) папа — сидел. И поездка за много тысяч километров, на безымянную станцию была обоснована — единственный шанс повидать сидельца, отказываться нельзя. В 2023 году этот внезапный энтузиазм выглядит блажью экзальтированной поп-дивы и дуреющих от безнаказанности отпрысков-мажоров. В волчье-медвежью глушь они катят как на дачу. Да и со стороны отца (по фильму) — исходит ещё больший, самый сильный в этой истории неадекват.
Расстояние Гек вместе с соседом-портным промеряют по глобусу. На нём есть станция Тайга. До неё 3,5 тысячи километров. Езды три дня. В общем, создатели фильма заставляют нас поверить, что в 1939 году поезда ходили быстрее нынешних примерно раза в два. Но не будем буквоедствовать, поверим, жалко нам, что ли.

В поезде маму клеит военный с кучерявыми усами в исполнении Тимофея Трибунцева. Мама ответить взаимностью не может, но благодарно на военного смотрит. Дальше Трибунцев зачем-то показывает детям фокус — тушит об язык горящую спичку. А потом у него из ушей идёт такой дым смешной.

И вот тут не выдержу, отвлекусь поморализировать. Зачем нам это показывают? В книге этого нет. Спички детям — не игрушка. Но сколько малолетних экспериментаторов посмотрев на смешного дядю в детском фильме примутся тушить спички языком? В ожидании, что из ушей повалит дым? Да знаю я, что это не больно. Сам в детстве так делал. А один мой знакомый из кубанского колхоза так и вообще девушек на сельской дискотеке впечатлял, гася об язык окурок. Давайте и такое покажем. А, хотя курение в кадре нельзя. Но спички об язык можно.

Но вот столичная поп-звезда со своими неслухами прибывает на станцию «Тайга», где её, как и по тексту, никто не ждёт. Станционная смотрительница говорит, что здесь никто никогда не сходит. «Зато на глобусе ваша станция есть!» — отмечает внимательный зритель. Как и у Гайдара, пришлецов встречает «страшенный козёл», только по тексту он всего лишь пугает малышей взглядом, а в фильме — говорит зачем-то человеческим голосом.

Потом у нас — дивный диалог станционной смотрительницы и ямщика. «Вы что, беленой закусываете?» — спрашивает суровая дама. В самый раз для детского фильма. Причины со стороны папы, приведшие семейство в эту пятую точку мира, становятся всё очевидней. 

Но вот, наконец, на ямщике путешественники прибывают на базу. Там на печи стоит большая такая кастрюля. «Щи ещё тёплые», — говорит ямщик. То есть, геологи приготовили обед, да и оставили его. Авось, какой гулящий человек съест, или медведь, угумс. Я в ужасе подумал, что и в первоисточнике так. Но нет. Там только «печка тёплая». Щей никаких нет. Киношный креатив, как и говорящий козёл, и дым из ушей. Это только начало, что вы! Дальше хлеще.

Потому что дальше начинается

КРИСТАЛЬНЫЙ, БЕСПРИМЕСНЫЙ БРЕД

Как и у Гайдара, ямщик отправляется на заимку передать папе весточку. А потом, через несколько секунд, в дверь раздаётся такой — бу-бу-бух! — стук. Вваливается ямщик с растерзанной спиной. Медведь! Напал и почти сожрал! 

И вот с этого момента потоку ахинеи больше ничего не мешает. Все плотины прорваны, и создателей фильма начинает просто нести. 

Потому что мама, столичная фифа, решает тут же бросить раненого на детей-оболтусов, а сама собралась бежать на микролыжах таких на заимку, где геологи. А у них аптечка. И всё это — невзирая на медведя-каннибала, который вот только что пол-спины ямщику отожрал, да. И она идёт, в красивой шубке вся такая. 

А дети, конечно, сидят офигевшие. Где-то безмолвно корчится недоеденный ямщик. Маленького Ленина по имени Чук пробивает на инфантилизм. Он требует от брата почитать ему на ночь сказку. Братец и читает. 

Потом Чук просыпается и — не спрашивайте — берёт рюкзак с игрушками и идёт за мамой. Важно — мама выходила в метель. Мело так, что ух! Но все следы на месте. Уж мама, светская львица, потопталась, как следует, будьте уверены. 

Потом мы видим Гека, который беспечно, несмотря на присутствие агонизирующего бородача, заснул над книгой. Тут смотрящий ребёнок неминуемо сделает для себя вывод — чтение это очень скучно, от него засыпаешь. И вдруг Гек просыпается. Раненый говорит ему, что Чук ушёл в тайгу за мамой.

А светская львица в шубке, не боясь медведя, шарахается тем временем по лесу. Тут у нас авторы — не пальцем деланы! — подключают ларс-фон-триеровщину. В фильме «Догвилль», помните — там же декораций не было, там ходила героиня Николь Кидман по схеме. И тут тоже — спецэффект такой — по нарисованной тайге ходит львица в исполнении Юлии Снигирь в красивом пальтишке. Ходит неправильно, проходит в нескольких шагах от заимки, где уже проснулся Вдовиченков. 

Но тут на поиски выходит ещё и Гек, с ружьём и санками. И с этого момента мы видим

ГАЛЛЮЦИНОГЕННЫЙ ПАРАД ДЕБИЛОВ

Они так и ходят друг за другом в разных направлениях по лесу. «Ходит дурачок по лесу», угумс. Только здесь слабоумных скитальцев — аж трое. Два умственно отсталых мажора и мама. Она приходит на станцию фактически сразу после того, как оттуда уходит Гек. Мама допытывает у сторожа (который за это время рисковал превратиться в зомби), куда пошли дети и снова, правильно, в красивой шубке идёт за ними.

В этот момент зритель с ужасом понимает, что эта музыка может быть вечной. Как у Хармса — «об Пушкина! Об Гоголя! Снова об Пушкина!» Один зайдёт, другой выйдет, впору сериал снимать.

Но тут авторы впарывают бред настолько лютый, что даже у вашего покорного, давнего бредознатца, челюсть отвисла и повисла. Внемлите!
Чук начинает разбрасывать игрушки. Первым выбрасывает игрушечный грузовичок — вещь в тайге не самую нужную. А тот вдруг — бу-бух! — разрастается. «Эх, прокачу!» — говорит. И куда-то маленького Ленина катит. А тот потом зайца с барабаном выбрасывает. А заяц вообще чуть ли не бэтмэном оказывается, да. Он ведёт мальца через тайгу, выводит к речке. А там... Сейчас, простите, проорусь, продолжу.

Так вот, а на реке начинается ледоход! Да! А на календаре повествования — 31 декабря. Но тут внезапно, по рецепту Михаил Афанасьевича из «Роковых яиц» ударили аномальные температуры. Но если у Булгакова это были минус 30 в разгар июля, то в «Чуке и Геке» — очевидно, +30 в канун Нового года. И лёд такой — хрясь! — стремительно расходится. А Чук-то с зайцем на реке! И их уже разделает — полынья. И тогда заяц — отращивает палочки у себя в руках. Как жидкий терминатор! И малец по ним переходит через полынью. А потом они плывут на барабане (не спрашивайте), а зайцевы палочки — вместо вёсел. А дальше заяц зачем-то тонет, но уже как Терминатор твёрдый. Разве только «Аста ла виста» не говорит. 

«Это какая-то тревожная белая горячка!» — понимает зритель. Но подождите! Дальше-то — ещё того хлеще! Появляется — та-дам! — хозяйка медной горы. Вся красивая такая, в изумрудном платьице. «Подождите! — кипит у зрителя разум. — А она-то здесь вообще к чему?» А это, как сообщает Википедия — гениальная задумка продюсера Арсена Готлиба. Ведь семьи Гайдара и Бажова (через детей) состояли в родстве! Вот оно что! Неспроста!

Сценаристы отработали продюсерское озарение, как обычно. Хозяйка горы появляется непонятно зачем. Машет вот так руками, а ещё ладонь перед собой протягивает и на мальчонку Чука, который на той ладони стоит, дует — ффуф! Но оно и правильно. Ведь как учил Амаяк Акопян: «Надо обязательно дунуть. Если не дунуть, никакого чуда не будет».

И это у нас — ещё и близко не всё. Потому что дальше у нас

НЕВЕРОЯТНЫЕ РОЯЛИ В КУСТАХ

С блуждающими героями происходит ещё много невероятной фигни. Я многое пропускаю, но Чук и Гек таки находят друг друга. Они куда-то идут. Но перед ними — река, а через реку перекинуто заснеженное бревно. И надо через него перейти. И что делают два малолетних мажора? Да, они обвязываются верёвкой. Чтобы, значит, если один рухнет, так и второй бы полетел. Я, конечно, ни разу не таёжный путешественник, и не ходок через брёвна по рекам, но что-то мне подсказывает, что это — наихудший способ переправы.

И оба дятла с бревна падают. Но, по счастью, с разных сторон. А тут ещё дерево, к которому привязана верёвка, очень кстати не выдерживает, и наши странствующие слабоумные (давайте уж своими именами называть) получают возможность раскачаться и зацепиться ногами за корягу. Уфф! Переправились. 

Такого много. Но все эти эпизоды меркнут перед финалом. В нём сначала Гек отгоняет волков при помощи фонарика и пионерского галстука. Не спрашивайте. Но даже этот подвиг переплёвывает мамаша-поп-дива. Она... ох, дайте проорусь... так вот, она отгоняет медведя — правильно, песенкой «Трололо». 

Я уже не мог это смотреть это, друзья. Я рыдал, я икал, я стенал и бил кулаком по столу. Отечественный кинематограф в этот момент был запредельно прекрасен. Такой ахинеи не было ещё нигде. Все достижения Болливуда аннигилировались разом. Это, конечно, побитие всех рекордов идиотизма. Даже непредставимых.

Но для российского кинематографа, бессмысленного и беспощадного, пределы не писаны. И в финале встретившиеся герои, кое-кто из которых всю ночь шастал туда-сюда по лесу, начинают радостно валяться в снегу, как будто не мёрзли всю ночь, не плавали в прорубях (и такое было). Играть в снежки начинают герои.

Но зададимся вопросом

ЧЕМУ НАС УЧИТ ФИЛЬМ?

Ну, тут выводов для подрастающего поколения много.

1. Спички детям — игрушка. Вспомним пускающего дым из ушей Трибунцева, да и потом наши детишки вдоволь, при полном попустительстве мамы, играют с огнеопасными предметами.
2. Читать — вредно и скучно. От чтения засыпаешь.
3. Направляясь в дикий лес не забудь взять гаджеты. Чук идёт с полным рюкзаком игрушек (гаджетов-то в 1939 году не было), и те приходят на помощь.
4. Товарища в беде бросай всегда, под любым предлогом. Сам очухается.
5. И вообще, к слабоумным дикий лес очень милосерден. Милые дети тупы настолько, что мне даже казалось, что из них в скором времени вырастут незабвенные герои «Тупого и ещё тупее». Из Чука — герой Джеффа Дэниэлса, а из Гека — Джим Керри. 
6. Обманывать родителей — простительно. Сознавшихся в истреблении телеграммы отпрысков гладят по головкам.

Там ещё много полезных и актуальных уроков. Но давайте вернёмся к вопросу, который мы задавали вначале. То, что такие фильмы в прокате окупаются — Ренессанс ли это? 

Ответим серьёзно. Конечно же, не Ренессанс, а продолжение и усугубление всех тлетворных процессов отечественного продюсерского кинематографа. Фильм снимается не для решения какой-либо художественной задачи, а для заработать денег. А на что пойдут, никуда не денутся, на Новый год? Ну, конечно, на детское, семейное кино. Но достаточно создать обёртку, нафаршировать суперчушью. И посмотрят, как миленькие. И принесут копеечку.

#новые_критики #лев_рыжков #чук_и_гек #большое_приключение #киноговно