Приключения интеллигента в ''России''
#новые_критики #новая_критика #сергей_морозов #сорокин #доктор_гарин
Новый роман Сорокина мало кому из рецензентов понравился.
Признаюсь сразу, я не исключение.
Объяснения тому простые. Приключение получилось слишком уж ординарным. Да, Гарин не Паганель.
До классиков жанра из XIX века Сорокину как до Луны. Хоть те и устарели за последние тридцать лет катастрофически. Жюль Верн, Густав Эмар, Луи Жаколио, Луи Буссенар, Генри Хаггард – кто их помнит теперь?
А вообще «Доктор Гарин» - наглядное доказательство того, что прозаику, который числится по разряду боллитры, на поле жанровой литературы, даже тогда, когда формат поездки Егорушки сочетается с похождениями Джона Картера, делать нечего. Там, в жанре, и миры продумывают получше, и настоящие приключения все же имеются. Есть цель, есть динамика. А тут вторсырье а-ля «Метро» для тех, кто еще не побывал в Белокурихе. Политинформация в виде инсценировки.
Схема до ужаса затасканная – героя выбрасывает (войной, бомбой, происками врагов, неведомой силой) из теплого местечка. Он теряет статус, личные вещи, прикомандированную к нему автором бабу, и отправляется в принудительном порядке проездиться не то вообще по оставшейся «Руси», не то из Петербурга в Москву (здесь их заменяет Барнаул и Хабаровск). Задача - обозреть быт окрестных жителей, попутно ознакомляя читателя, сглупа купившего книгу, с их надуманной, натужно вычурной культурой, причудливыми социальными порядками и каким-никаким мировоззрением.
В идейном плане с новым тоже негусто. Исключение – разворот на 180 градусов в плане понимания целей и ценностей прогрессивной части общества. Но и сам разворот – не откровение.
Раньше ведь как было, интеллигенция боролась с мещанством, писатели звали к оружию, сражаться против филистеров и классового самодовольства. Теперь обратное - прощай, большие смыслы, хватит проливать мешками кровь за счастье народное. Надлежит вкусно жрать, чаще срать и побольше совокупляться. Все перечисленное полезно для здоровья, в том числе и психического. Этим доктор Гарин, перебрасываемый из локации в локацию, то в одной части книжки, то в другой, и занимается. Активность регулярная, как у кишечника. Обед-болтовня-лечение-совокупление.
Но раз все сведено к вышеперечисленному, то никакие большие идеи в книге и впрямь не надобны. Я, силясь отыскать что-нибудь для ума, обратил внимание всего на две, самые общие и опять же далеко не новые. Первая – стремиться ни к чему не надо, своего рода вариации про мыслящий тростник. Вторая - про веру, посредством которой мы формируем путь и мир вокруг него. Нечто похожее мы уже много лет как слушаем в разных вариациях: «надо рассчитывать только на себя».
Однако в книге по старинке, родом из 90-х, вполне допустима идеология. Надежная, проверенная временем. Антисоветская.
Над русским тоже посмеяться, поиздеваться можно. Оно ведь только для этого и было создано. Дремучее, убогое, вылизанное до штампа: великодержавный аутичный патриотизм, барско-холопское хозяйствование, шемякин суд.
В центре книги, название не обманывает, безыдейный, но, как теперь обычно случается, дидактичный - доктор Гарин, сибарит, гулена, источник нового отечественного фольклора (говорит преимущественно прибаутками). Раньше фразы из книг и фильмов переходили в устную речь сами собой, теперь исключительно под чутким руководством великого прозаика. Язык на ручном управлении. Набор присказок вставлен в книгу, распылен по диалогам, заменяет архаичные долгие думы. Получился целый самоучитель для обогащенной авторским фольклором разговорной речи. Пользуйся, дорогой читатель, на здоровье.
Так неожиданно раскрылся смысл предыдущей, также многими, кроме доброго критика Олега Демидова, недоуменно воспринятой книги Сорокина «Русские народные пословицы и поговорки». Наивный Пастернак в «Докторе Живаго» поставил стихи в конец книги, а Сорокин предусмотрительно пустил присловья на разогрев, ведь до конца книги некоторые могут и не дотянуть.
Я по сему поводу вспомнил чью-то старую заметку на «Эхе Москвы», да и Дмитрий Быков в подобном же духе высказывался: в новейшую эпоху функции народа переходят к интеллигенции. Книга, а не камень – орудие нового пролетариата. А текстов, которые находит то тут, то там Гарин, как грязи. И все с советской травмой.
Впитывать в книжке, правда, особо нечего, С Галиной Юзефович в данном случае сильно не поспоришь, все как на ладони – тухлятина второй свежести. Стиль «исполать, батюшка!». Но такого, как и наивной сорокинской порнухи на самиздатовских сайтах полным-полно. Хотя разве народно-интернетная жизнь кого-то из биороботов, читающих Сорокина интересует? Они уверены, что им продали отборное. А между тем, здесь предлог задуматься в очередной уже раз: чем профессиональный писатель отличается от непрофессионального? Есть ощущение, что ничем, лэйблом, искусственно созданной шумихой. Трудно, на мой взгляд, говорить об авторитете того же Сорокина, перманентно не меняющегося уже два десятилетия. «Доктор Гарин», вольный сиквел «Метели» - наглядная демонстрация этого застоя, невозможности и нежелания развиваться.
Надо было собрать что-то под обложку, и Сорокин, тут глубоко неправы похвалившие, роман за сюжетность (впервые! такого не бывало!), вновь небрежно сваял текст из того что было: «Слушайте ваши «Валенки». «Доктор Гарин» - аллегорическое изложение «Новой газеты», с упоминанием современной повестки: Ковид, поправки к Конституции, все такое. Интеллигенции должно понравиться.
Что касается метода, формы, то вновь приходится посетовать на различие условно нашего и тамошнего, заграничного, заокеанского постмодернизма. У них ручная работа, тончайшие аллюзии, идейный пласт, книжка многослойная, доступная каждому в меру его вкусов и понимания («бабе – цветы, дитям – мороженое»). А у нас высокая планка такова: цирк с жопами, деревянные айфоны и самиздатовская, вечно диссидентская литература рефреном.
Что тут обсуждать?
Поэтому далее придется говорить о том, что подумалось вообще по поводу, а не столько о самой книге, которую читать само собой не надо, только время потеряете. Возьмите лучше «Гор» какого-нибудь Джона Нормана, там и постмодернизма, и эротизма, и приключений на квадратный метр гораздо больше. Сорокину у него учиться и учиться, хотя все знают, что Норман – это даже не третий ряд, да и тоже продукт далеко не свежий.
Итак, сперва о постмодернизме. Что за штука такая, особенно в родных пенатах, мало кто знает. А узнавать поздно, да и незачем, он уже умер. Умер Максим, ну и хрен с ним. Но у меня есть версия.
Так вот, постмодернизм – вторсырье, продукт переработки отходов жизнедеятельности. Проще говоря, - дерьмо. Именно в таком качестве он был воспринят отечественными авторами. Они не инженеры, а золотари. Следует ли удивляться, что Сорокин, с присущим ему неослабевающим, неусыпным интересом к теме дефекации, испражнениям оказался пророком нашего родного, самотканого постмодернизма.
«Где пахнет говном, пахнет жизнью».
Что ж, такую «пахнущую жизнью» литературу мы и получили.
Тут бессмысленно говорить о заимствовании, перекличках, даже иронии. Здесь не заимствование, не имитация, не травестирование, а новая жизнь отработанного. Повторная обработка и далее. Замкнутый цикл. Войнович выдвинул в «Чонкине» лишь самую общую теорию круговорота дерьма в природе. А здесь частный случай. Круговорот дерьма в литературе.
Поэтому «Доктора Гарина» строго судить не следует. Текст слеплен из соответствующего материала: из засохшего навоза русской классики (хочешь Гоголь с его Чичиковым, хочешь Чехов с его «раздражающей насмешкой над вечными вопросами», свидетель чему Мережковский), из романного помета Пастернака. Все это сверху полито зловонной жижей (помните, ее надо было пронести не разолья) лагерной прозы. Украшено материалом такого же свойства и природы - бесконечными дискуссиями о гнилом вонючем совке, упыре Ленине, КаПэЭсЭсии - партии живых трупов и рассуждениями в духе всетекущего Гроссмана, о том, как срал Сталин, и какой унитаз у него стоял. Но и это не все: в ход пошел и постсоветский «русский» говнорок («Цой жив»), державные патриоты булкохрустья и купеческие, собакевичевские бараночки.
То есть общее впечатление от сорокинских книг «мне кажется, это кто-то уже кушал» –вполне закономерно. Когда-то была у нас «Ода русскому огороду», а здесь, поди ж ты, – накопившемуся в культуре дерьму. И так из книги в книгу.
Вполне логично, что в рамках избранной копротемы «Доктор Гарин» оказывается гимном интеллигенту, да не простому, а правильному, который научен горьким опытом и не спешит спасать народ, пока тот сам не попросит. Интеллигенту, который становится в силу этой житейской мудрости везде и всякому свой. Не потому что он рыцарь духа и приобщился святых идеалов, а потому что воплощение мещанства. Человек без больших запросов, разных там завиральных идей. Нормален, здоров, стабилен. Твердо стоит на титановых, а не на глиняных ногах. Он теперь на Руси вместо немца главный учитель. Но смысл такой же как у географа Служкина – учить, ничему не уча.
Ценность такого человека, который готов и полечить, и поболтать, и оплодотворить по желанию, очевидна всем, кроме зомби-крестьян, сиречь, народа.
Интеллигенту надо оставаться по жизни туристом («нынче здесь, завтра там»). Жить в свое удовольствие, дышать полными грудями. Правда, все эти советы мы уже слышали от Акунина, с которым у Сорокина нынешнего много больше сходства, чем с Пелевиным (болезненная некрофильская тяга к русской классике, издевательскому большому русскому стилю, или, вот еще сходство - оба решили стать сказочниками).
То есть полный разрыв с традицией. Раньше интеллигент был трагически одинок, не мог договориться ни с кем. Теперь он благодушно, самодовольно одинок. Мещанство Гарина – ключ к его невероятной приспособляемости. Выживать всегда и везде, при любых обстоятельствах – вот что значит быть настоящим интеллигентом, который, как известно, в воде не тонет.
Во всем мире говорят/ отговорили о постколониализме.
Тема в том разрезе, в каком она обсуждается, откровенно надуманная, но не суть, главное, что в этом «пост» содержится какое-никакое развитие. Было одно, теперь иное. У нас же на повестке дня, если судить по «Доктору Гарину», литература колониальная – белый человек Гарин и его приключения среди сибирских папуасов в недалеком будущем.
За всем этим я вижу ход мысли, аналогичный тому, что воплотился в недавнем богомоловском манифесте: хотим жить как свободные европейцы, а вокруг пусть Африка. Мозаичный, расстроенный мир, на который интеллигент, воплощение цивилизации среди дикости, взирает с мудростью и безразличием.
Говорят, у Сорокина будущее. Но позвольте, с таким будущим любое прошлое покажется светлым. Полвека тому вперед пройдет, а нам обещают, что все останется также. И это, мол, нормально, с милым все раем покажется.
Поэтому «Доктор Гарин» это не предостережение, и не пророчество. Скорее, рассказ о том, как было, как есть и как будет. И в этом смысле примирение с выдуманной страной и судьбой (ГУЛАГ, Кафка). А от выдумки до реальности один шаг.
Однако будущее - не просто год с большим порядковым числом, а то, что отличается от замершего навсегда настоящего. Это прогресс, а не сладкая жизнь в дерьме, и уж тем более не высосанные сами знаете откуда, приключения в нем.
