ВИТЯЗЬ НА РАСПУТЬЕ
(Б. Акунин «Дорога в Китеж»; М., «АСТ», 2021)
#новая_критика #новые_критики #кузьменков #акунин #дорога_в_китеж #почетная_безграмота
Кто этот мощный старик? Акунин! Гигант мысли, отец русской folk-history. Нет, кроме шуток: он еще в 90-е преподал отечественным сочинителям урок обращения с историческим материалом. Без фандориады не видали бы мы ни картофельных рогулек при Алексее Михайловиче, ни медных денег при Иване Грозном, ни лекций в Creative Writing School о том, что императоров местами менять – фигня, как два пальца об асфальт.
Немногочисленные злобные завистники, – ну, вы в курсе: литературные антипатии, они исключительно от злобы и зависти, – вручили Григорию Шалвовичу за первый том «Истории российского государства» премию «Абзац» в номинации «Почетная безграмота». И прокомментировали факт самым беспардонным образом: «Концентрация ляпов, неточностей и домыслов поражает воображение». «АСТ» во избежание дальнейшего срама приставил к седому шалуну семь нянек. Скажем, пятый том «Истории» опекали аж три доктора наук. Но попутная беллетристика так и осталась беспризорной. В результате каждая новая книжка заслуживала «Почетной безграмоты» – не вручают ее больше, а зря.
Бесконвойный Акунин дарил Мамаю ягуаров в доколумбовы времена. Путал шпыня, то есть шута, со шпионом, а орарь с епитрахилью. Приравнивал петровский золотой червонец к десяти серебряным рублям вместо двух с половиной. Переносил суворовский штурм Чертова моста с 1799 года на 1800-й. Нарекал сельского попа Варравой (дивная авторская орфография!) – уж сразу бы Каином или Сатанаилом. Короче, Marvel реально рулит.
Нынешняя, восьмая по счету, прозаическая иллюстрация к «Истории российского государства» состряпана ровно по тем же рецептам. Рецидивист Чхартишвили совершил очередное циничное преступление против российской истории и словесности.
Безграмота нынче начинается с первой же строки, я не преувеличиваю. Пролог назван «Per anus ad astra» – дословно: через жопа к звездам. Падежов тут не стояло. Lingua latina non penis canina!
Историческая часть «Дороги в Китеж», ясен пень, прописана не то что per anum, а и вовсе nec in vaginam nec in Legionem Rubrum.
«Людям статским усы дозволялись только в сочетании с бородой», – это при государе-то Николае I Павловиче, ага. Г-н сочинитель, а сенатский, по Высочайшему повелению, указ № 10092 от 2 апреля 1837 года читать не изволили-с? Напрасно-с! – «Многие гражданские чиновники дозволяют себе носить усы и не брить бороды по образцу Жидов или подражая Французским модам. Его Императорское Величество изволит находить сие совершенно неприличным и вследствие сего Высочайше повелевает всем Начальникам гражданского ведомства строго смотреть, чтобы их подчиненные ни бороды, ни усов не носили».
«Мой Коля влюбился в недостойную женщину. Она выкачала из него бог знает сколько денег… Он пошел на воровство! Совершил святотатство – похитил отцовскую икону в золотом окладе». Ну не грех ли, сударь, этак на мертвого-с наговаривать? – великий князь Николай Константинович ради американской… э-э… кокотки не икону украли-с, а всего-то три бриллианта из оклада.
«Мать его была урожденная Катина, звали ее Александрой Ростиславовной. После приговора <по делу декабристов – А.К.> она отправилась в Сибирь, не дожидаясь позволения. На двенадцатом году сибирского житья средства от продажи поместья стали подходить к концу. Тогда госпожа Ларцева на время оставила супруга и маленького сына. Она совершила большое путешествие в Америку, где продала другое свое имение, хлопковую плантацию, и после годового отсутствия вернулась обратно в Нерчинск».
Тоже охотно верю-с. Кто бы еще жене ссыльнокаторжного, особе отменно неблагонадежной-с, заграничный пашпорт выдал. А насчет презренного металла благоволите-с в «Правила относительно жен преступников» от 31 августа 1826 года заглянуть-с: «Строго предписывается, чтобы преступники и их жены не могли привезти с собою больших сумм, ни в наличных деньгах, ни в ценных вещах».
Остальное точно того же свойства: пиджаки в 1854 году, Иркутск, авторской прихотью перенесенный в Забайкалье… Нормально, пипл схавает.
И еще один пассаж, чтобы закрыть тему: «Публициста позвали на “Полтаву”. Так назывались каждодневные совещания, ибо там “ядрам пролетать мешала гора кровавых тел”». Батоно, вы филолог или где? Полный абзац!
Впрочем, если верить аннотации, автор был занят вещами поважнее: «Это роман идей и приключений, потому что в России идея всегда – приключение».
Приключений в «Дороге» и впрямь негусто: две пострельбушки, одна поножовщина да перманентный филерский маскарад. Акунинские идеи тоже не особо занимательны. Григорий Шалвович из Британии туманной привез учености плоды, один и тот же набор на все случаи жизни: акафисты неравенству и феминизм – вялотекущий, но с периодическими обострениями.
«Тело нашего государства из-за непродуманных реформ перепутало функции своих членов! Надобно учиться у природы! Голова взирает, внимает, мыслит и управляет. Ногам и рукам нельзя давать воли – иначе ноги заведут черт знает куда, а руки накуролесят», – рассуждает Победоносцев. Он часом с барыней Полиной Афанасьевной Катиной из «Мiра и войны» водку не пил? – точно так же высказывалась.
«Барышни поставили вопрос об оскорбительности тона, в коем некоторые сотрудники-мужчины позволяют себе общаться с представительницами противоположного пола. Подробно перечислялись все случаи мужского высокомерия, “сальностей” и “полового заигрывания”». Тоже знакомо по «Мiру и войне». Правда, там просвещенный британский грузин предлагал мужиков кастрировать – на радость Дворкин, Соланас и Васякиной. Спасибо, Григорий Шалвович, смягчили меру социальной защиты.
Все прочее… а вообразите себе ток-шоу с участием Милютина, Лорис-Меликова, Победоносцева и нудный 400-страничный треп на тему «Как нам обустроить Россию». Это и будет «Дорога в Китеж».
Однако ж есть в романе, простите за матерное слово, и метаидея. Вот с этого места подробнее.
Хотя давайте я вам для начала свой любимый анекдот расскажу. Выехал Илья Муромец на распутье и читает на камне: «Налево поедешь – <censored> получишь. Направо поедешь – тоже получишь. Прямо поедешь – и там получишь». Задумался богатырь. И вдруг неведомо откуда голос: «Мужик, давай определяйся! А то прям тут получишь!»
Переведем тему в историко-социологическую плоскость. Цивилизация, учил Тойнби, есть ответ на вызовы. Вызовы, стоящие перед русской цивилизацией, не менялись как минимум лет двести. И ответы звучат из века в век одни и те же: а) жизнь за царя; б) к топору зовите Русь; в) хоть что-нибудь, применительно к подлости. И здесь, прорицает автор, куда ни сунься, – <censored> получишь.
Трое героев «Дороги», – Виктор Воронин, Михаил Питовранов и Евгений Воронцов, – в юности мечтали сообща отправить Россию per anum ad astra. Но каждый двинулся в Китеж своим путем.
Государственник Воронин тщился служить делу, а не лицам. Но при вечной смене временщиков обречен был служить лицам, в чьих руках на час-другой оказалось дело: от Шувалова к Толстому, от Лорис-Меликова к Победоносцеву. А в итоге вообще скурвился: неповинного человека под пулю подставил. Для пользы дела, никак иначе.
Революционер Питовранов звал Русь к топору устно и печатно. И доигрался до сотрудничества с «Народной волей». А бомбы, они не разбирают, кто тут тиран и самодержец. Вспомните хоть халтуринский взрыв в Зимнем: 11 трупов, и все сплошь нижние чины лейб-гвардии Финляндского полка. Вообще-то, и цареубийство к желанной революции не привело.
Либерал Воронцов поступал применительно к подлости: держался теории малых дел. Но когда увидел, чем они обернулись, – клоунадой выборов по разнарядке, «Советом двадцати пяти баранов», – понял, что пришел безоговорочный кирдык.
Хотели как лучше, а вышло как всегда. Резюме: в России всякая дорога ведет per aspera ad anum. «Дорога в Китеж» – лишнее тому подтверждение. Я сейчас даже не о моральном банкротстве героев, а о жанровой составляющей. Акунин тоже поиграл в витязя на распутье: застрял между криминальным чтивом и драмой идей – от ворон отстал, а к павам не пристал. И с пинкертоновщиной облом, и с идеями незадача…
Ну, и послесловие – фрагмент интервью, приуроченного к выходу «Дороги»: «Что не так с русской интеллигенцией? Все, и мы в том числе, ожидаем от нее больше, чем она может дать».
Да бросьте, батоно Чхартишвили. Давно уже ничего не ждем: ни в политике, ни в даже литературе. Какого рожна от вас ждать, – вот лично от вас, – если вы Пушкина от Лермонтова не отличаете?