Большая выставка Михаила Врубеля в Третьяковской галерее

В Третьяковской галерее проходит грандиозная выставка Михаила Врубеля, куда так же привезли экспонаты из Русского музея Петербурга, других музеев и придумали концепцию всей экспозиции. На трех этажах расположены живопись, майолика, витражи, расписные панно и графические работы, иллюстрации к литературным произведениям и карандашные зарисовки позднего периода творчества художника. Некоторые работы представлены впервые, а некоторые собраны впервые вместе именно в определенном порядке. Так, организаторам хотелось «устроить встречу» знаменитых Демонов Врубеля в одном зале, и, несмотря на то, что одна из картин не подлежит транспортировке из-за давнего повреждения, задуманное все же удалось.

Сама концепция выставки продумывалась тщательно. Поначалу была идея сделать как бы срез художественных настроений конца 19-го, начала 20-го веков в сравнении с картинами Врубеля, но для этого пришлось бы договариваться со множеством музеев и везти работы известных мастеров из-за границы, что сейчас довольно затруднительно сделать. Остановились в итоге на том, чтобы выставку организовать не в обычном виде — как хронологию развития таланта художника и его жизни, начиная с ранних периодов и заканчивая поздним, а достаточно неожиданно — концепция выставки отражает стиль мышления Михаила Врубеля, то, как он рисовал картины, метаморфозы и преображения идей, которые владели его воображением.

Именно поэтому первая картина, которая встречает посетителей на входе — это визитная карточка художника, одна из его знаменитых работ — «Царевна Лебедь». Написанный по мотивам оперы Н. А. Римского-Корсакова «Сказка о Царе Салтане» загадочный образ, который как бы существует на границе двух миров, реального и воображаемого, настоящего и сказочного. Тот мир, куда было дано попасть только Врубелю, и в который, благодаря его гению, можем заглянуть и мы.

Надо сказать, что освещение в залах было устроено довольно странно, поэтому «поймать» хороший кадр так, чтобы отсвет или яркое пятно лампы не портило изображение, было ну очень сложно, я тут стараюсь, как могу, заранее извините заваленное всё.

Однако, причудливость освещения искупается причудливым же, но со знаком плюс, устройством залов выставки. В соответствии с задумкой, отражающей процесс творчества художника, когда одна, придуманная им идея или образ, жила во множестве полотен, переходя с холста на холст в самом причудливом виде, видоизменяясь, но продолжая будоражить воображение художника, залы выставки устроены так, что из одного отдельного пространства, посвященного той или иной знаковой картине, зритель может увидеть еще несколько залов, работы которых определенным образом соприкасаются.

Демон. Образ, который преследовал Врубеля на протяжении почти всей его творческой биографии, собран в одном зале. Три картины, в которых отражена его эволюция. От яркого, молодого, прекрасного, но такого грустного и одинокого, до летящего, почти бесплотного существа со странной анатомией, к поверженному. С искаженным, страшным лицом. 

Если перевернуть Летящего, получится Поверженный, на самом деле это как бы одна картина сразу в двух, и голова Летящего сначала была там, где сейчас синее, переливающееся облако, а ту, которую мы видим на картине, художник просто приклеил. Так, как это видел только он. С поверженным Демоном есть своя история, которую я сейчас расскажу, но прежде расскажу, как я пишу этот текст. 

Сначала я купила билеты, которые улетали очень быстро, и пошла на выставку. Перед входом стоят настоящие спекулянты, которые голосом чревовещателей откуда-то из недр замотанных шарфами туловищ, предлагают «купить билетик на Врубеля». Это не раздражает, а наоборот, чрезвычайно веселит. Вот, значит, как. В Третьяковку спекулянты билеты продают, не абы куда, а на выставку. Пройдя по всем трем этажам и постаравшись зафиксировать ощущения от увиденного, дома я села читать все, что нашла про Врубеля и его творчество, пересмотрела ролики про саму выставку, послушала один подкаст, почитала про каждую картину отдельно, и скажу вам, что во-первых, теперь мне мерещится, что биографию Врубеля знают вообще все, и пересказывать ее здесь не имеет смысла, а во-вторых, катарсис как бы постижения силы таланта и всего жизненного пути Михаила Александровича, настиг меня не при созерцании его работ, не при чтении сухих фактов биографии, а тогда, когда я добралась до писем, что писал он своей сестре, писем его жены, Надежды Забелы-Врубель и свидетельств великих современников художника, с которыми ему посчастливилось быть знакомым. Поэтому позволю сюда включить некоторые из них.

Из воспоминаний Александра Бенуа:

Ближе для него был Князь мира сего, Люцифер, красавец-ангел, не Карамазовский Чёрт — «приживальщик», а прекрасный, хотя и лживый, близкий, нежный к людям, хотя и жаждущий их мучений Демон — такой же надломленный и гордый, такой же трагический, как сам Врубель. В картине Врубель захотел изобразить свою мечту о Нём, свое виденье Его. И, глядя на эту картину, на эти картины (ибо неоднократно брался он за Эту тему, долго бродил он вокруг своего предмета, со всех сторон присматриваясь к нему), глядя на них, веришь, что Князь Мира позировал ему. Есть что-то глубоко правдивое в этих ужасных и прекрасных, до слёз волнующих картинах... Но Демон остался верен своей натуре. Он, полюбивший Врубеля, всё же и обманул его. Эти «сеансы» были сплошным издевательством и дразнением. Врубель видел то одну, то другую черту своего божества, то сразу и ту, и другую, и в погоне за этим неуловимым он быстро стал придвигаться к пропасти, к которой его толкало увлечение Проклятым. Его безумие явилось логичным финалом его демонизма. Я помню, с каким ужасом мы замечали постепенные шаги к безумию на самой картине. Врубель сам привёз её из Москвы на выставку «Мира Искусства».

Итак, Демон Поверженный, после которого художник, как пишут многие исследователи, «пал в пучину безумия». На самом деле, впадал он в нее постепенно, и в молодости отличаясь некоторой экспрессивностью и порою странными выходками, но в точке бытия, связанной с Демоном Поверженным, Врубель был уже практически одержим этим образом и работал сутками напролет, практически не прерываясь на сон и еду. Рисовал картину художник в маленьком помещении, которое едва вмещало в себя холст нужного размера. На противоположной стене была установлена лампа, которая освещала картину так, что роскошные крылья упавшего в расщелину Демона блистали и переливались всеми цветами радуги, ведь мастер решил добавил в краски специальный порошок, который по его задумке должен был усилить впечатление от картины. В начале 1902 года картину привезли в Петербург на выставку «Мир искусства». Другое освещение изменило все, как казалось художнику, до неузнаваемости, погасив и убив все краски. И каждый день, не обращая внимания на посетителей, Врубель начал приходить к картине и прямо на выставке перерисовывать ее, поправляя какие-то мнимые огрехи и пытаясь «исправить» положение. Но в павильон проникал солнечный свет, меняя освещение на протяжении дня так, что все исправления оказывались тщетными.

Из письма жены Михаила Врубеля своей сестре:

....картину «Демон» перевезли в Петербург для выставки «Мира искусства», и Михаил Александрович, несмотря на то, что картина была уже выставлена, каждый день с раннего утра переписывал её, и я с ужасом видела каждый день перемену. Были дни, что «Демон» был очень страшен, и потом опять появлялись в выражении лица Демона глубокая грусть и новая красота… 

В соседнем зале, который виден через «окошко» зала с демонами — наброски к Демонам и иллюстрации к поэме М. Ю. Лермонтова «Демон». Врубель говорил, что его Демон это не черт и не дьявол.

Ведь «черт» по-гречески просто «рогатый», дьявол — «клеветник». А Демон  — значит «душа» и «олицетворяет собой вечную борьбу мятущегося человеческого духа, ищущего примирения обуревающих его страстей, познания жизни и не находящего ответа на свои сомнения ни на земле, ни на небе»

Период, когда художник знакомится с Саввой Мамонтовым и работает под его покровительством, по праву считается периодом расцвета разнообразных талантов Врубеля не только, как художника, но и как скульптора, иллюстратора, декоратора и еще многих других. 

Из воспоминаний художника Коровина Константина Алексеевича:

Увидав меня, Савва Иванович взял меня под руку и повел в ложу на сцене.

— Послушайте, что же это такое? — глаза Саввы Ивановича улыбались. — Что же это Врубель — это же черт знает что такое! Вы видели его картины, которые он привез сегодня ко мне в мастерскую?.. Видели?

— Видел, — говорю.

— Что же это такое?.. Ужас! Я ничего подобного не видал никогда. И представьте — я ему говорю: «Я не понимаю, что за живопись и живопись ли это». А он мне: «Как, говорит, я рад… Если бы вы понимали и вам бы нравилось, мне было бы очень тяжело…» Подумайте, что же это такое?.. В это время ко мне приехал городской голова Рукавишников. Вошел в мастерскую, тоже увидал эти картины и говорит мне: «Что это такое у вас?.. Что за странные картины, жуть берет… Я, говорит, знаете ли, даже признаться — забыл, зачем я к вам приехал…» Подумайте!.. Я ему говорю: «Это так — проба красок, еще не кончено…»

За камин, созданный в 1900 году, на всемирной выставке в Париже Врубель получил золотую медаль. 

А здесь тема цветов и, в частности, сирени, рисуя которую, как говорили современники, Врубель нашел тот самый темно-лиловый, тревожный и прекрасный цвет, которым позже будет написан Демон, лежащий на склонах закатных гор, раскинув свои изломанные крылья. 

Кстати, существо, похожее на Демона выглядывает и из кущи сирени в самом верху картины с прелестной дамой, сидящей на скамейке (вообще, задумывался портрет жены художника на фоне цветов, но Врубель так увлекся рисованием куста, что портрет превратился скорее в портрет сирени). На холсте вверху виден залом, Савва Мамонтов полагал, что без этого вот пятна сверху, вся композиция смотрится лучше, и лишь позже, когда картина переехала жить в музей, ей вернули первоначальный вид. 

Поначалу здесь тоже планировался портрет жены, но Михаил Александрович вдохновился рассказом Анатоля Франса «Святой сатир» и за пару дней нарисовал «Пана». Хотя, сам художник так и называл эту картину, «Сатир».

Монументальные панно:

И витражи:

Выставка расположена на трех этажах и очень символично, как спуск в подсознание, в тайны психики и пограничных состояний, к последнему периоду творчества художника, выпавшему на его пребывание в психиатрических лечебницах, ведет вниз большая лестница. 

Все, кто рассказывают о Врубеле, отмечают, что ему повезло с психиатрами. «Если можно так выразиться», — сказала одна из ведущих канала о культуре, где шла речь о великом художнике. Почему же «если можно». Не только можно, но и нужно так говорить, ведь врачи оказались людьми очень широких взглядов, ценящими в художнике его природный дар и талант. Они вообще хотели верить, что болезнь не совсем даже и болезнь, а как бы некое пограничье, куда Врубеля уводит его необыкновенное виденье мира, где потустороннее смешивается с обыденностью и рутиной, где обычный человек превращается в сказочное существо. Врачи бережно сохранили все рисунки, которые художник делал в клиниках и позже передали в музей.

Сначала это выглядит страшно, согласитесь. Наброски санитаров и служащих лечебницы и зарисовки декораций к спектаклям.

Но потом все меняется: