Предупреждён – значит вооружён?

#новые_критики #театрнатаганке #павел_руднев #павел_пряжко #горовиц #новаядрама #урожай #театральноечп

На прошлой неделе Театр на Таганке впервые в своей новейшей истории провел довольно невинную просветительскую акцию, которая в соцсетях почему-то вызвала противоречивые и весьма эмоциональные отклики. Несколько известных критиков даже заявили, что они в шоке. А поскольку я оказался свидетелем этой затеи, оцененной одними профессионалами чуть ли не как театральное ЧП, а другими как полезное и нужное дело, то решил посвятить ей сегодняшнюю колонку.

Так что же случилось на сцене легендарной Таганки? До очередного показа премьерного спектакля «Урожай» перед публикой выступил критик Павел Руднев, рассказавший даже не столько о зрелище, которое нам предстояло увидеть, сколько об авторе этой абсурдной пьесы — белорусском драматурге Павле Пряжко и вообще о новой драме. Лекция называлась «Что такое постдраматический театр и как его смотреть?»

Театр заранее предупредил, что с 19 до 20 часов будет лекция, после 15-минутный перерыв, а с 20:15 — сам спектакль, на который можно прийти к началу, если лекция вас не интересует. То есть, сюрпризом выступление Руднева могло стать лишь для невнимательных или случайно купивших билет.

Марфа Горовиц, режиссер «Урожая» и нескольких других замечательных постановок, идущих в приличных московских театрах, после призналась, что идея со вступительной лекцией возникла у неё, поскольку встал вопрос: как привлечь на этот спектакль молодого зрителя? Марфа решила, что если бы ей самой было сейчас 20 лет, то ей был бы очень интересен образовательный формат. Ну оно и понятно — студенты, которых в зале оказалось по моим наблюдениям все-таки немного, приучены к лекциям. Чего не скажешь о людях, которым по статусу самим положено быть в роли выступающих. Они почему-то возмутились. О чем и написали комментарии под фейсбучным постом другого критика — Натальи Ртищевой, с которой мы вместе смотрели «Урожай».Марина Дмитриевская, профессор, главный редактор «Петербургского театрального журнала»: «Я вот совсем не понимаю, почему прокладкой между зрителем и искусством должен стать лектор. Дом культуры какой-то...»

Валерий Кичин, обозреватель «Российской газеты»: «Какая-то глубоко провинциальная затея. Нормальный зритель чувствует себя униженным: почему кто-то мне объясняет, как и зачем смотреть? И почему я должен считать его умнее и тоньше собравшейся публики?.. Сесть в декорациях и вещать в нагрузку к спектаклю — это по отношению к зрителю хамство».

Ксения Ларина, обозреватель «Эха Москвы»: «Я, честно говоря, в шоке от этой идеи. Это же абсолютное разрушение тела спектакля! В декорациях... ужас...»

С ними не согласилась театровед Марина Шимадина: «Язык современного театра нуждается в комментариях для зрителя, как нуждается в нем и актуальное искусство. И задача критиков — давать зрителям эти ключи для понимания, иначе они могут и не открыть для себя заложенные смыслы».

Написав «современный театр», Шимадина подразумевала отнюдь не новые постановки ветеранов отечественной режиссуры, которые понятны без комментариев публике всех возрастов, не тот привычный, старомодный, архаичный театр, от которого, как говорил Эдуард Лимонов, «воняет валерьянкой и клетчатым костюмом Немировича-Данченко». Она имела в виду работы тех, кто действует в поле эксперимента, ломает стереотипы, ищет новые формы (не факт, что удачно). Сегодня театром стал нетеатр. Сегодня театром можно назвать любой синтез жанров. 

Что же касается Павла Пряжко, тексты которого нарушают многие драматургические законы, а потому их ставят в основном на небольших площадках, то комментарии специалистов не помешают. У пьес Пряжко сознательно примитивный язык, самоповторы, индифферентные герои, социальный пессимизм, отсутствие фабулы и прочих правил классической пьесы. В том же «Урожае» — четыре персонажа в поисках яблок ведут довольно банальный и будничный треп, собирая яблоки в неком саду. Явно не в райском, а колхозном. Сперва они трепетно ощупывают каждый плод, чтобы в ящик не попал бы гнилой или битый, а к финалу, когда одного укусила пчела, а другой ударил себя молотком по пальцу, им на эти яблоки уже наплевать и они с матерком складывают урожай в ящики без дна... И вдруг бытовая пьеса превращается в притчу.

Любопытное совпадение: почти одновременно с лекцией в Театре на Таганке ассоциация театральных критиков, есть в России такое независимое профобъединение, объявило о начале реализации по всей стране программы «Дотеатр». Цитирую с их официального сайта: «Театры все чаще осознают, что со зрителями нужно разговаривать. Можно устраивать с ними обсуждения после спектакля, а можно начинать готовить зрителя ДО начала представления. В Москве, например, это с успехом делает штатный драматург Гоголь-центра Валерий Печейкин — просто становится каждый вечер в фойе и рассказывает о том, что предстоит посмотреть. Но в целом такая практика в России не прижилась — иногда попросту не хватает специалистов. В Ассоциации театральных критиков такие специалисты есть». 

Ассоциация предложила всем заинтересованным драматически и музыкальным театрам записать вступительное слово критика на видео и крутить его в фойе перед началом спектакля. «В идеале хочется, чтобы это был полноценный, качественно снятый фильм, где критик не просто произносит монолог, но и вступает в диалог с режиссером (художником, композитором, актером), а также дополняет свой рассказ фотографиями и отрывками из других спектаклей (фильмов), о которых интересно вспомнить в связи с премьерой. Обязательно нужны субтитры, потому что в фойе может быть шумно». 

Приживется ли подобный формат? Не знаю. Посмотрим. Но то, что со зрителями нужно разговаривать, это бесспорно. Другое дело, важно, чтобы критики не стали защитниками плохих работ и голых королей, ведь платить за весь этот «Дотеатр», как вы понимаете, будут сами театры.

Фото: Влад Васюхин