Бродилка по Бродскому
Иосиф Бродский не любил театр. Единственное деликатное исключение делал для балета, да и то если на сцене царил один из его лучших друзей: «Как славно ввечеру, вдали Всея Руси, / Барышникова зреть. Талант его не стерся!»
О чем говорить, если сам адресат этой стихотворной оды, Михаил Барышников, вспоминал: «Иосиф со смаком рассказывал, что, сколько его ни тянули в театр, он всегда уходил с первого действия. Убежал с «Гамлета» на Таганке через несколько минут, со знаменитой постановки Любимова (это было в Париже, где Таганка гастролировала в 1977 году; Бродский дружил с Владимиром Высоцким, игравшим принца датского — В. В.). Но до конца досидел и даже пришел за кулисы, когда Лев Додин привез в Америку своих студентов. Я его уговорил. Они были в Бруклинской академии. Я даже спросил: как же ты высидел? И он ответил: они такие молоденькие, эти мальчики, мне просто было их жалко. Потом ему сказали, что они бы расплакались, если бы узнали, что он был и не зашел к ним. Они выросли, стали актерами Малого Драматического театра, но до сих пор помнят ту встречу, потому что для них случилось чудо».
В Москве пока еще никто, насколько мне известно, не додумался сделать о Бродском биографический спектакль, скажем, наподобие «Горбачева» в Театре Наций или «Женщин Есенина» во МХАТе им. Горького (а вот в его родном Питере, в Театре им. Ленсовета с молодыми артистами труппы выпустили «Бродский. Изгнание»). Хотя в кинематографе его жизнь изображали не раз — и полновесно, как в фильме «Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на родину», и эпизодически — в сериале «Таинственная страсть», в ленте «Довлатов», еще где-то.
Но вот спектаклей, основой которых послужили стихи Иосифа Александровича, создано уже немало. Как справедливо и желчно заметил еще лет десять назад один театральный блогер, «Бродского сегодня эксплуатируют в хвост и в гриву, считается, что достаточно взяться за его поэзию — и готова постановка». В мае, месяце когда нобелевский лауреат появился на свет, они по традиции будут на афише.
Конечно, говоря об этих поэтических представлениях, в первую очередь следует назвать работу Алвиса Херманиса «Бродский/Барышников». Мне посчастливилось посмотреть её дважды — на премьере в Риге, в 2015 году, и через несколько лет в Вене (играть спектакль в России, как и вообще посещать её, Барышников и тогда наотрез отказывался, а уж сейчас и подавно). Это полуторачасовой моноспектакль, где Михаил Николаевич удивительно точно, сдержанно, без всякого актерства читает (проживает, пропускает через себя) строчки, ставшие уже хрестоматийными. Многие из них он слышал от автора в числе первых, еще горячими...
Конечно, этот пример не имеет аналогов. А так, конечно, стихи Бродского читают, играют, проживают и пропускают через себя артисты, которые не были с ним знакомы, никогда его не видели и даже родились после его смерти.
Мне было удивительно увидеть в прошлом году афишу с броской надписью «Бродский» в Сухуми: в Абхазии, в Русском драматическом театре, с местной звездой Миланой Ломия поставили его раннюю поэму, пригласив режиссера из Санкт-Петербурга Марию Романову.
Постановщик так объясняла свой замысел: «Милана Ломия — представитель послевоенного поколения (имеется в виду грузино-абхазская война — В. В.), и поэма «Шествие» абсолютно на нее «ложится». Отчасти это харакири, потому что ты выходишь на сцену и вскрываешь свое нутро. Но в этом и исцеление. В Абхазии много боли, связанной с прошлым. Но очень важно, и Бродский дает такую возможность, перестать топить себя и приподняться над этим, принять мир и идти дальше, подняв голову».
Кстати, поэма-мистерия «Шествие» в частях, в 42 главах-сценах, несмотря на то, что Иосиф написал её в 21 год и считал несовершенной, оказалась прекрасным материалом для театра. Из той «бродскианы», что идет сейчас на московской сцене, спектакль-променад по этой поэме в Студии драматического искусства — возможно, один из самых интересных.
Он необычен уже тем, что все час и сорок минут зрители проводят на ногах. Зрелище начинается в гардеробе, а после актеры ведут публику в фойе и на лестницы. Разумеется, привлекает не только оригинальная форма — мало ли спектаклей-бродилок мы видели? — но и тонкая эксцентричность этого перфоманса.
Продолжим скользить по афише дальше.
«Бродский. Посвящается Ялте» играют в театре «Сопричастность», поэму «Горбунов и Горчаков» — в «Современнике», а в Театре Наций в рамках цикла «Наше всё...» с 2016 года есть моноспектакль Дмитрия Сердюка, он же — автор композиции, где стихи сопровождают барабаны, рояль и... балалайка. Сперва спектакль назывался «Речь о пролитом молоке», а теперь — «Лица необщим выраженьем».
Актер Тимур Еремеев исполняет стихи под электронную музыку, его моноспектакль называется «Бродский. Синтетика». «Бродский. Retweet» — название перфоманса Павла Михайлова «про одиночество человеческого гения и его трагедии в этом». «Почему я читаю стихи Бродского? Потому что, мне кажется, только так и происходит «эстафета поколений», и мы с вами — те, «кто ощущает запах» — так объяснил Михайлов свой замысел.
Но спектакли по Бродскому — это не только стихи. В театре «Практика» поставили нобелевскую речь поэта, назвав представление строчкой из неё — «Тени великих смущают меня». А студенты Константина Райкина сделали спектакль «В тени Бродского» — о пяти ленинградских поэтах его поколения, о «товарищах по выживанию».
Не лишним будет сказать, что в этих спектаклях мы можем увидеть разного Бродского: и ожидаемого меланхолика, и неожиданного романтика.
#новые_критики #театральныйобзор #бродский #барышников #милана_ломия #шествие #дмитрий_сердюк #театрнаций