Эдуард Веркин: российский Мураками на глиняных ногах

(Эдуард Веркин. снаркснарк (в двух томах). М., Эксмо, 2022)

Каких только кадавров, дорогие друзья, не выносит на запущенный и дикий пляж нашей словесности. И вот перед нами кошмарных размеров двухтомник — полторы тысячи страниц на пухлой бумаге. Однако редакция Inspiria издательского гиганта «Эксмо» расщедрилась и наделила этот двойной кирпич десятитысячным тиражом. По нынешним временам — это супербестселлер.

Эдуард Веркин — это такой писатель, что вырос из детских штанишек. Если верить Википедии, то этот уроженец Воркуты, ныне проживающий в Иваново, написал какое-то немыслимое множество детских повестей и романов. Потом, видимо, решился на перемену амплуа. И разродился постапокалиптической фантастикой. В 2018 году вышел роман с чеховским названием «Остров Сахалин». Это был мутный, тяжкий постапокалипсис о Сахалине недалекого будущего — с японскими оккупантами, ядерными взрывами, печальными мутантами. 

Ваш покорный критик «Остров Сахалин» читал вскоре после выхода. Восторга не испытал. Ибо роман оказался мутен и беспросветно печален. Но не по-чеховски, а как с лютого похмелья такая грусть в квадрате, или в кубе. Ещё попадался мне в руки один из детских романов Веркина. Помню, на лотке «Любая книга по 20 р.». О чём там было — уже не помню. Памятна разве только неизбывная скука по ходу размазанного на 300 страниц инфантилизма. Названия и сути дела милосердная память не сохранила.
Но выпуск архи-двухтомника — это поступок. Это жест. И это, конечно, дерзость. И наверняка автору есть, что сказать. Ну, не может не быть.

О ДОСТОИНСТВАХ
На два тома «снаркснарка» я первое время смотрел с ужасом. Да любой уважающий себя отечественный литератор способен превратить в невыносимую тягомотину даже сто страниц, есть каменнозадые умельцы на пятьсот страниц. Но полторы тысячи! 
Эта читательская прокрастинация могла продолжаться долго, до бесконечности. Поэтому решительным и волевым движением бывалого книголюба я открыл первый том и погрузился, чтобы дочитать до конца. Что и случилось спустя девять дней.

Приятное открытие. Двухтомник оказался вполне читабелен. Читабельность связана прежде всего, наверное, с русским языком. Родным языком Веркин владеет. Словарный запас большой. Эдуард Веркин куда более грамотен, чем подавляющее большинство нынешних бестселлероклепателей. 
Скажу ужасное. Этот Веркин умеет тонко подмечать окружающую реальность, язвительным и афористичным колокольчиком отзываться на нее. Вот, например, что он пишет о пользе графомании для здоровья:

«Если литература — то фастлит самого подколодного извода, — ибо чем интенсивней графомания, тем больше эффект для здоровья...»
«Фастлит подколодного извода», согласитесь, надо запомнить. Да много есть интересных моментов. Вот еще, например:
«Не ходите по дорогам юности, в конце этих дорог всегда аптека, силосная яма и скотомогильник, это ватерлоо безвозвратно проиграно».

Или вот:
«Витя, ты (...) типичный русский инфантилмудозвонного пошиба. Тебе пора повзрослеть и обратиться наконец в клинику по увеличению члена!»
Или ещё:
«Литература — это серьезное занятие, требует большого самоотречения. Прежде всего надо избавиться от глистов».

Согласитесь, это прекрасно. 
Что ещё хорошо, и мы это не можем не отметить объективности для? Всякие мелкие детальки провинциального быта:
«Возле краеведческого музея паслась лошадь».
Или вот:
«Все же Чагинск изменился. Вывесками, я не мог отделаться от привычки цеплять и оценивать вывески. Пятый магазин был теперь «Криолитом». Восьмой — «Лидией», Железнодорожный стал «Эдельвейсом», в старом общежитии профтехучилища обосновалась «Экстра», в гараже пожарной части осваивался «Мотоблок и дрель 2», в бывшем обувном играла «Мормышка».

Детальки эти явно не придуманные, а подсмотрены и вставлены для лыка в строку. Плюс безусловный. Ведь в деталях таится не только дьявол, но и литературное мастерство.

По всем полутора тысячам страниц частым горохом рассыпаны вставные даже не новеллы, а — на абзац-два микрорассказы. Их герой — писатель Виктор — сочиняет на ходу, под влиянием тех или иных коллизий, случающихся в лучах маразма провинциальной жизни. Вот, к примеру:
«В Усть-Куломский КСЦ "Ошкамошка" инфильтруются мордовские сатанисты. Их предводительница и духовная мать Ульрика Кочнева организует кружок единомышленников и на праздник блаженной Вальпургии намеревается провести шабаш, замаскированный под смотр культурных сил района».
Такого очень много. И эти коротыши порой очень забавны. 

Во втором томе есть масштабная комическая сцена, где герои попадают на кладбище, хоронить одного не очень хорошего человека. Похороны полуфальшивые. Герои присутствуют на них для порядка, чтобы кто-то проводил мерзавца в последний путь. Но тут приезжают ещё люди — герои думают, что наёмные плакальщики. Главный герой толкает над гробом мерзавца издевательскую речь. Мол, так и так, мы с ним были друзьями детства, и были учениками богатого чучельника. Когда настало время делать первое чучело, покойный выкопал из земли похороненную кошку одной бабульки. Сделав чучело, поставил бабульке на подоконник, а та и сошла с ума.
«Я это к чему рассказываю — это ведь травма для него была большая. Произведение искусства оказало такое деструктивное влияние. С тех пор он решил стать тем, кем стал — человеком с большой буквы!»
Потом оказывается, что покойник — не тот. И это — самое начало той сцены. Дальше — ещё хлеще. В общем, злобный критик смеялся до слез. А поскольку читал в метро — на меня косились. Это что ж такого смешного может быть в такой огромной книжке? А ведь может.

За юмор отвечает герой по фамилии Хазин. Он лепит ехидные эпитеты, язвит окружающую реальность беспощадными инвективами, напившись водки — ядовито, но и интеллектуально дебоширит.
«А вот Витенька — продажное литературное гуано. Задумал роман про Сонечку Мармеладову и бездну земли русской, но обосрался в пути и написал "Новое Дерябино — город большой судьбы". И с тех пор все время пишет "Дерябино — город большой судьбы" и сам давно Сонечка-Сонечка».
«Возле начальственного стола Хазин сумел меня задержать и спросил у полярника:
— Зачем вы съели своих собак?»
В общем, ехидный такой типок. И в процессе чтения я поймал себя на мысли, что этот Хазин мне кого-то напоминает. Кого-то, кто, как напьётся, начинает язвить и ехидничать. И точно, понял я, — это же поэт и критик Евгений Лесин. Типаж, в принципе, тот же. А поскольку литературный мир, на самом деле, страшно тесен, то не будем исключать, что Хазин действительно списан с Лесина.

О НЕДОСТАТКАХ
По всем вышеприведённым позициям Эдуард Веркин практически безупречен. Мы видим, что это — не косноязычный наполнитель премиального продукта буквами. Поэтому глупо было бы выискивать в тексте стилистических «блошек». Недостатки тут другого рода — не мелкие, а большие такие, системные.
В частности, Веркин очень не силён по части сюжетостроительства. Да, есть вкусные детали, сочные выражения, смачные герои. Но все эти безусловно качественные и съедобные мелочи не спасают основного блюда, которое оказалось — ну, совсем не пропечённым. Сырое такое кушанье, ешьте-не-обляпайтесь. И непонятное.

Давайте пройдёмся по событийной канве. Молодой писатель Павел в 2001 году приезжает в маленький (12 тысяч жителей) городок Чагинск. Павел написал книгу «Пчелиный хлеб», получивший хорошие отзывы. Потом продолжил творческую карьеру романом про зомби, который не выстрелил. А сейчас приехал на родину предков, писать халтуру (локфик в авторской терминологии) про городок Чагинск, по заказу, естественно, администрации. Первую половину первого тома Павел просто бухает с фотографом Хазиным. Бухает достаточно весело, с приключениями и дебошем. Где-то параллельно этому происходят зловещие события. В лесу исчезают подростки, находят бейсболку в крови, бродит по городку зловещая старуха Снаткина с велосипедом. А в городе строят не то целлюлозный завод, не то АЭС, не то космодром. Население этому радуется, будут льготы и зарплаты, и пенсия. 

Во втором томе мы встречаемся с героями спустя семнадцать лет. Павел бросить писать, занялся бизнесом, живет в Геленджике. Но вот он получает по почте окровавленную бейсболку и отправляется в Чагинск. Ну, и мы попадаем в примерно ту же колею, помноженную на распад декораций. Городок умирает, в него уже не ведут никакие дороги, скоро обвалится единственный рабочий мост. А с героем происходят события мутные. И, как выяснится к концовке, совершенно бессмысленные.

Ни одна из тайн этого северороссийскогоСайлент-Хилла не получит разгадки. Мы так и не узнаем, кто убил Лору Палмер. Ни одна сюжетная линия не разовьётся. За героя можно совершенно не переживать. Да, в начале второго тома ему угрожают бандиты, но и они вдруг необъяснимо исчезнут.

Плох тот автор, который не задрапирует своё неумение концептуальностью. Свою очевидную сюжетобоязнь Веркин, конечно, драпирует в какой-то нуарно-дэвид-линчевский коленкор. Но старикашка Линч что-то там хотя бы пытался объяснить. А у Веркина — все вопросы требуют ответа, ничего понятно не стало даже к концу второго тома. 
Абсолютно не силён Веркин и в любовной лирике. Герой потрясающе асексуален. В первом томе любовная линия — из школьного прошлого, одноклассница, которая к 2001 году благополучно идёт к тому, чтобы спиться и вешается. Во втором томе любовная линия, впрочем, начинает наклёвываться, герой западает на блондинку-официантку Катю. Но уже очень скоро это светлое чувство окажется похерено. 

Единственная постельная сцена выплывает лишь под занавес второго тома. Это не укор. С возрастом начинаешь радоваться книгам без эротических описаний. Но в «снаркеснарке» лучше бы не всплывало ничего. Вся телесная часть этой сцены ограничивается описанием движений таза героини, плюс телетрансляция, плюс фантазии героя вовсе не на тему секса. Итог — циничный и обескураживающий. 

ГРИМАСЫ ИМПОРТОЗАМЕЩЕНИЯ
Подытожим. Очередного российского Стивена Кинга не случилось. Да, «снаркснарк» неплох с точки зрения стилистики, но в плане фабулы — это просто провал. Перед нами псевдомногозначительноебулькотение и незнание, как разобраться с героями. Чахленький такой, импортозаместительный Стивен Кинг.
Если же искать аналогии в мировой литературе, то исток «снаркснарка» — Харуки Мураками. У японского писателя мы видим примерно то же самое — отсутствие событий на много томов при умеренно загадочном антураже. «снаркснарк» — российская вариация многотомной ахинеи «1Q84», где из тома в том дублируются одни и те же вяленькие кошмарики. Я не могу исключать появление третьего тома «снарк снарка».
Веркин работает лучше очень многих коллег из боллитры. Хорошо бы — нарастил себе сюжетный (а также любовный) мускул. И тем же прекрасным русским языком, во владении которым ему никто не отказывает, начал бы излагать внятные истории.

#новые_критики #лев_рыжков #новая_критика #эдуард_веркин #снарк_снарк #эксмо