Следствие ведут Колобки

(И. Ханипаев «Холодные глаза»; М., «Альпина Проза», 2022)

Из второй ханипаевской книжки старательно лепят литературное событие. Вон, и автора на ММКЯ показали всем желающим говорящую собачку посмотреть. И архикритикесса всея Руси в воздух лифчики бросает: ле, Ислам, саул тебе, вацок! Фабрика звезд работает в штатном режиме, – все движения, отвечаю!

Не мне вам рассказывать, из какого сора там мастерят гениев. «Холодные глаза» – типа проза. Типа детективная. Для выпускников юридического ПТУ имени Донцовой. Хотя такое фуфло и у Донцовой нечасто встретишь.

Случилось страшное: И.Х. уже написал про все, что знал – про Бэтмена, Человека-паука и искусство кидать четкий салам. И взялся за то, в чем вообще ни аза не смыслит – за оперативно-розыскную деятельность и журналистику. Луи де Фюнес и Фернандель заняли очередь на бирже труда.

Стало быть, Арсена Абдулкеримова, внештатника новостного агентства, нелегкая занесла в горный аул, где вырезали семью бывшего работника прокуратуры – его самого и трех дочерей. Не знаю, как назвать дальнейшее. Пожалуй, самым точным определением будет «Следствие ведут Колобки». Та же степень комизма. Правда, непредумышленного.

На месте преступления работает дивная следственно-оперативная группа: следак и участковый. Следак при этом тупо шляется по дому – нет бы для приличия протокол осмотра написать. Ни тебе оперов, ни экспертов: где-то потерялись, позже подъедут. Кстати, так и не подъехали.

На теле убитого – два десятка ножевых ран, на теле его младшей дочери – 32. Типично женская манера, подробности у Кноблоха. Подозреваемые, естественно, сплошь мужики, – а вы чего-то другого ждали?

Мокруху в итоге повесили на сельского дебила, даром что ни одной прямой улики против него не нашлось. Да и косвенных небогато. Проще говоря, ни свидетельских показаний, ни орудия преступления, ни отпечатков пальцев. Суд, однако, вынес обвинительный приговор и отправил паренька в колонию под Саратовом. Хм. Дураку, что два слова связать не в состоянии, – прямая дорога в Казань, в гостеприимный КПБСТИН. Но автору, конечно, виднее.

Старался тут явно не Кивинов. О Аллах Слышащий, Видящий!

В послесловии к роману И.Х. чистосердечно признался в авторском браке: «Думаю, представители правоохранительных органов не раз возмутятся, читая это. Я вас понимаю». Свидетельствую: не они одни.

Ну о-очень умный редактор отправил журналиста на задание без каких-либо документов. «Вход нет», – отрезал суровый мент из оцепления. Но Арсен – малый не промах, быстро смотался в сельскую администрацию, без проблем получил ксиву по электронке – при полудохлом интернете, ага – и распечатал на принтере. Для справки: такая бумажка без нотариального заверения разве что в сортире сгодится. Но бдительных пэпсов отчего-то устроила.

За содействие в раскрытии особо тяжкого преступления Абдулкеримов получил некую «награду», что после спасала оппозиционного журналиста от волчьего билета. Ислам Иманалиевич, вам что-нибудь говорит фамилия Невзоров? Бывший депутат Госдумы, кавалер медали «За укрепление боевого содружества» и знака «Участнику боевых действий в Чечне», не говоря о многочисленных приднестровских и казачьих регалиях. Не чета вашему скромному герою. А вот поди ж ты: иноагент и у буржуинов от уголовной статьи прячется. Короче, не смешите мои газыри.

Перечисленного вполне достаточно, чтобы приговорить «Холодные глаза» к ссылке в макулатуру. Но учтем и отягчающее обстоятельство: русский язык, изнасилованный в особо циничной, извращенной форме.

Самый легкий из грехов при этом – расхристанный, кафешантанный стилёк провинциального фельетониста: «бронзовый призер по дзюдо, постигавший азы человекошвырятельного искусства в Японии». Ерничество не слишком вяжется с трупами, но автору опять-таки виднее. Плюс плеоназмы на любой вкус. «Криминальные преступления», – а что, другие бывают? «Закапала кровь с моего окровавленного, но мужественного кулака», – было бы странно, если бы с окровавленного кулака капали сопли. «Он вытащил сигареты, закурил одну», – наверно, мог бы и две. Молодца: курить – здоровью вредить. И последний человекошвырятельный ката гурума: «довольно почетный возраст», – исполать тебе, редактор Наталья Нарциссова. Вот это мы экспонируем на ММКЯ, ага.

Здесь вполне можно было бы поставить точку, кабы не Юзефович-fille, скорбных главою преблагая попечительница: «”Холодные глаза” Ислама Ханипаева – дагестанский нуар, которому тесно в рамках жанра».

Нуар? С большой натяжкой. От классики жанра здесь немного: коп-мизантроп, он же следователь Заур, погонные километры монотонного пэтэушного мата и кр-ровища, которую сочинитель тратит декалитрами. Что неизбежно наводит на тоскливую мысль о подделке. Под стать малобюджетным фильмам, где кровь имитируют кетчупом.

Hard-boiled fiction, рожденная Великой депрессией, никогда не отличалась избытком оптимизма. Ханипаев, невеликих дарований литератор, идет на публику в лоб, будто каппелевцы на чапаевские позиции: слово «мрак» с однокоренными повторяется в тексте 35 раз, «ужас» – 31, «страх» – 36. Paint it black, одним словом. Результат диаметрально противоположен авторскому замыслу: девальвация понятий и безоговорочная читательская оскомина. Ибо прав был Тадеуш Ружевич: лучшее описание птицы – камень, лучшее описание белизны – серость. Впрочем, такие задачи – для более квалифицированного прозаика.

Что у нас на очереди, тесные жанровые рамки? Тут Юзефович, мастерица продавать карася за порося, превзошла себя:

«Дагестан – одна из наименее понятных для среднероссийского обывателя республик в составе страны, и Ислам Ханипаев становится идеальным проводником в этот закрытый и окутанный предрассудками мир. Что такое дагестанский ислам, как он интегрирован в жизнь городского среднего класса? Как устроена жизнь дагестанской женщины?»

Вообще-то, И.Х. еще на старте предупредил: это в первую очередь книга, а не справочник по Дагестану. Но паралитературная мадама всегда готова отыскать на пустом месте глубины смысла и подтекста. Что ж, доказывать очевидное скучно, однако придется.

Вряд ли можно считать два мимолетных визита в мечеть глубоким анализом религиозной обстановки в регионе, где идет перманентная склока суфиев и салафитов. Это прошу искать в ганиевской «Праздничной горе». А Ханипаеву тема не слишком интересна.

Насчет жизни дагестанской женщины вам опять-таки лучше к Ганиевой. Полистайте «Жениха и невесту»: там и про хиджаб с никабом, и про гименопластику, и про то, кого второй женой берут. Ну, можно для полноты картины в ахмедовский «Камень» заглянуть. А погибшие девушки из «Холодных глаз» – случай, думаю, не слишком типичный: европеизированные дочки богатого отца, одна Московскую консерваторию закончила, вторая собиралась в Германии языки штудировать…

В итоге как детектив роман не состоялся ввиду отвратного знания матчасти, как бытописание – тем паче, ввиду почти полного отсутствия дагестанских реалий.

Но джигит без корявых понтов – не джигит.

В интервью «Российской газете» Ханипаев объявил:

«Я ставил перед собой довольно наглую задачу – написать лучший в стране детективный текст».

И не без гордости продолжил:

«Я планировал этот текст, как чисто жанровый детектив, но он довольно быстро превратился в нечто другое. Хочется верить, что он не только о сюжете про убийство <текст о сюжете? это пять! – А.К.>, но и о вечном, что, возможно, лучше всего было поднято в другом детективном романе. Мне кажется, мы с тем автором оба, по-разному, но все же пытались ответить на вопрос “Тварь ли я дрожащая или право имею?”»

Респект, Ислам Иманалиевич, правильный вопрос ставите. Осталась сущая мелочь: найти правильный ответ.

#новые_критики #кузьменков #новая_критика #ханипаев #холодные_глаза #альпина_проза #матчасть #детектив #дагестан #юзефович #графомания