«Сердце Пармы»: кровь, бред и сиськи

Фильм «Сердце Пармы» я смотреть не хотел. Скажу страшное — я и от литературной-то первоосновы не в восторге. Читал её лет пятнадцать назад, в первом издании. Помню, что скучал. Дочитав, поспешил стереть из памяти, как информацию избыточную, на практике не применимую, чувств не затронувшую. Так что рассуждений о том, испортила ли экранизация первоисточник или нет, я производить не буду. Поскольку от всего первоисточника остались в памяти только сомнительные гонки во вьюге на боевых оленях. В фильме бронеолень-мутант тоже появляется, аж два раза. Так что не могу вам сказать, что хуже: книга или фильм. Наверное, они друг друга стоят.

Отмечу, что настырного желания освежить книгу в памяти по окончанию просмотра не родилось. Может, потому что фильм длится бесчеловечно долго, выворачивает душу, и отнюдь не страстями. Время во время просмотра растягивается, замедляется. Попкорн уже съеден, а смотреть ещё два часа.

Начинается фильм с диалога, где один из героев — разбойник-ушкуйник, произносит достаточно напыщенные слова, что у вогулов святилище — всё вокруг. И тут же мы оказываемся в святилище, где вогулы в живописных латах и карнавальных нарядах мучают русских пленников, а затем вырывают им сердца. Нормальное такое святилище...

Впрочем, зрителю не страшно. Откуда-то берётся понимание, что это всё — не всерьёз, это всё — балет. Красивые костюмы для «диких» людей Азии — это такая традиция нашего псевдоисторического кинематографа. Мы видели трансвеститствующих татаро-монголов в «Легенде о Коловрате», видели пляски язычников в стиле Einsturzende Neubauten в забытом уже «Скифе». Вот и в данном случае становится понятно, что, во-первых, это всё танцульки и не по-настоящему. А во-вторых, что перед нами кино из клюквенных закромов Фонда кино. Бенефис костюмеров с прилагающимися куцыми диалогами и бессмысленными псевдо-побоищами.

Ну, так, в принципе, и есть. Это Тарковский в «Андрее Рублёве» смог на минимуме бюджета дать атмосфернейшей древнерусской тоски. Нынешние блокбастероделы дают карнавал.

О ПОЛЬЗЕ ТИК-ТОКА

В старых костюмно-исторических фильмах была чёткая градация: басмачи против красноармейцев, ковбои против индейцев, русские витязи против крестоносцев. Они чётко визуализировались — вот те, вот эти. Мушкетёра с гвардейцем кардинала нельзя было перепутать. В начале же «Сердце Пармы» бьются какие-то лешие против каких-то леших. Кто из них — за наших, и не поймёшь. Совершенно одинаковые боевые юниты.

К концовке, правда, различия в костюмах противоборствующих сторон всё-таки проявляются. Разворачивается противостояние, которое я мог бы охарактеризовать, как «бомжи против стрельцов». То есть, защитники лесной крепости против куцебородых людей в красных кафтанах. В принципе, уже что-то. Тем более, что потом начинается побоище «бомжи против богатырей».

Мальчишки в раннем пубертате любят кино про войнушку. Но сделать хорошую войнушку в кадре — большое искусство. Это цепочка схваток, когда один другому врезал так, а другой в ответ — этак, а тут к нему сзади подошли — и ба-бах по кумполу. И таких сценок должно быть много. В начале «Сердца Пармы» баталии провальные — либо тупо убиваются безоружные, либо мелькают смутные тени. К концовке, впрочем, уровень подтягивается. В баталиях появляется какая-то микродраматургия. Но до неё надо вытерпеть два часа. Не факт, что пацанёнок-зритель столько вытерпит, и не пойдёт смотреть «тик-ток» в гаджете.

Впрочем, пусть идёт пацанёнок смотреть ролики «тик-тока». Они полезней и умнее, чем обозреваемый кадропродукт.

НЮ БЕЗ СТРАСТИ

Не исключаю, что пацанва и подростки в качестве зрителей подразумевались. Видимо, для них же между побоищами повтыкали сиськи. Топлесса и полного ню в кадропродукте очень много. Где надо и где нет. Можно сказать, что сиськами актрисы Елены Ербаевой заткнули штук восемь сюжетных дырок и тягостных фабулопровисаний.

Но фильм — не подумайте — не эротический. Постельные сцены не длятся больше секунды-другой, разнообразием представленной камасутры не поражают. Складывается впечатление, что старшие пацаны из съемочной группы молодую актрису просто троллили. А потом — чего добру пропадать — в финальный монтаж вклеили.

Есть так же предположение, что все эти топлесс-манифестации были предприняты для того, чтобы залатать дыры в образе героини. Да, ей не хватает характера. Она, прямо признаем, вообще никакая. Чистая функция, но не героиня. Вина в этом не актрисы, а сценаристов (и в немалой мере, возможно, Иванова). Просто вот должна быть любовная линия. Она не органичная. Она просто должна быть. Вот и в «Сердце Пармы» любовная линия выморочная, по обязанности, не от души. Без страсти, но с демонстрацией вторичных половых признаков.

СЛЁЗЫ, СЛАБОУМИЕ, САТИРИАЗ

Образы героев. Князь Михаил Ермолаевич, главный герой в исполнении Александра Кузнецова. Странный князь. Вечно на каком-то туманном расслабоне, с анти-харизмой. Сам-то Кузнецов — не сомневаюсь, что актёр хороший, но играл, что написали. А там, конечно, полный швах.

Начнём с того, что князь не производит впечатление умного человека. Он прямодушен, принципиален. Он подкаблучник — жена-ведьма вертит им, куда и как хочет. Я не знаю, как с таким IQ можно продержаться в политике хоть несколько минут. Из всей актёрской игры тут хождение с опухшими (типа, от слёз) глазами багрово-синюшного цвета. Видимо, между дублями втирали лук. А молодой, перспективный актёр терпел.

В целом образ создался такого вот слезливого подкаблучника с сатириазом. Так себе положительный герой. И он не специально такой. Сценаристы, чую, кого другого хотели. Но вылупилось вот это.

Евгений Миронов в роли епископа-крестителя Ионы — напротив, при харизме. Играет, как искрит. Но с ролью всё-таки не повезло. С одной стороны — задорный савонаролистый типаж, религиозный фанатик, способный на подвиг. Но с другой — гнусный стукач. В одном образе эти два вектора не уживаются. Получается недоразумение, и харизма искрит в пустоту, без всякой цели — как оборванный электропровод в лужу.

Герой Миронова — это такой микро-дон Рэба. Неприятный типаж. По счастью, никого на кострах не сжигает, но заставляет людей окунаться в ледяную реку. И даже топиться! Вопреки, в общем-то, религиозным догматам. И стучит на князя в федеральный центр, как дышит. А наивный князюшка каждый раз это вновь с удивлением обнаруживает.

ЦИРК С БРОНИРОВАННЫМИ КОНЯМИ

Можно было бы причислить «Сердце Пармы» к жанру фэнтези. Фэнтези-элементы тут есть. Тем более, что стартовые события — типичная фабула про принца-в-изгнании. Кто-то из авторов фильма в интервью выхвалялся — мол, российская «Игра престолов» у нас. И близко не так. Для «Игры престолов» нужны характеры, героям нужен ум, а ещё лучше коварство. Нужны интриги, и разящие, как удар меча, события.

Нужны хотя бы мотивы действий героев. Но беда даже с этим. Просто так, по ходу дела, для прикола, местные князьки поддерживают скудоумного князя в опасном деле мятежа против федерального центра.

К финалу меня стало коробить. Русское войско, получилось так, что играет на злодейской стороне. Это плохие парни. Не знаю, претендует ли «Сердце Пармы» на лавры кино патриотического, или чиновники его не глядя туда записали, но в разгар реальных военных действий такой вот фильм, по-моему, совсем не нужен в прокате. Бездарный, глупый, унылый, да ещё и с русской карательной машиной, пришедшей давить региональное самоопределение.

Посмотрев фильм, я очень сильно усомнился, что карательная экспедиция из Москвы действительно имела место. Но нет, Чердынский поход 1472 года действительно был. Но только вот нюанс. Московские отряды за время этого похода не потеряли ни одного человека. Количество жертв с другой стороны — неизвестно. Возможно, вообще никто не пострадал. Скорее всего, это была обычная полицейская операция с целью доставить задурковавшего регионального пахана пред светлы очи великого князя с последующим поумнением и возвращением на место.

А стало быть того цирка с бронированными конями, выскакивающими из-под земли кольями, пищальным артобстрелом, засадными полками, кучами трупов — не было и близко. Это всё враки, друзья. И ладно бы — для пущего фэнтези-эффекта. Для какого-то другого эффекта.

ПЛУГИ-ВУГИ

Бесхитростные, очевидные даже не киноэрудиту, сюжетные матрицы кадропродукта очевидны. Во-первых, это «Аватар». Хотели, чувствуется, сделать похоже. Даже живописное дерево есть — «прокудливая» береза. Вокруг неё водят фольклорные хороводы. Так себе, не Кэмерон и близко. Ну, и образ засланца цивилизации, возглавляющего мятеж против своих, со всей очевидностью, расписан по аватаровским лекалам.

Финал осторожненько позаимствован у Кустурицы, из картины «По млечному пути», где печальный главный герой таскает камни, чтобы вернуть мироздание к гармонии. Вот и в обозреваемом кадропродукте слезливый князь начинает ворочать разбросанные по бывшему полю боя, которое за год с лишним никто не убрал, всякие обломки, разбитые телеги, пашет плугом. И тут к нему присоединяются женщины в народных костюмах, зомби-вахлаки из местных, стрельцы в красных кафтанах — все символически тягают плуги.

Кто бы распахал так вот дикое гуляй-поле российского кинематографа. Где сорняки тлетворной и бездарной ахинеи разрослись ещё похлеще, чем в соврболлитре.

#новые_критики #лев_рыжков #кинообзор #сердце_пармы