«Вызов»: ложки дёгтя в условиях невесомости

Создателям телерекламы, друзья мои, уготована отдельная котельная в Преисподней. И отдельное адское барбекю положено тем, кто рекламирует фильмы. Мы настолько привыкли к тому, что эти задорно говорящие головы впаривают нам некондицию, что при одном лишь их появлении на экране в мозгу включается функция самозащиты. А именно — недоверие к каждому слову, замешанное, между прочим, на инстинкте здорового самосохранения. На районном базаре их бы уже били, но сквозь призму экрана до этих людей не дотянуться.

Когда эти позитивные говорящие головы начали впаривать населению фильм «Вызов», я, наученный опытом, держался до последнего. Но когда приглашение на фильм вдруг прилетело через сайт «Госуслуги», сопротивление иссякло. Я понял, что мне, как законопослушному гражданину, надо идти.

На мой взгляд фильм получился скорее хороший. В некоторых моментах фильма в душевном водоёме Льва Валерьевича возникал даже внутренний трепет, роились небывалые мысли: «Ай, как круто-то!» И всякое такое. И ведь Голливуд, в принципе, умыли. Есть такое. И это неоспоримо. 

Но есть даже и в этом инновационном продукте недостатки, свойственные всему нашему кинематографу, системные, образующие тенденции или являющиеся порождением тенденций. 

Так что давайте посмотрим, что же в этом великолепном, отмойдодырившем Голливуд, фильме плохо и достойно порицания?

РЕЖИМ СЕКРЕТНОСТИ

Самая порочная тенденция состоит в том, что к прорывной, научно-космической части фильма присобачили кусок средней паршивости отечественного сериала из современной жизни. И этот сериал — слаб. И, что, пожалуй, совсем худо, кадропродукт этот — с потугами на комедию. Смех из зрителя давится отнюдь не посредством помещения героев в нелепые ситуации, а юмор не искрит.

Используется самый простой, проверенный Голливудом и нашими кино(брако)делами способ — берётся герой с нелепой внешностью — и ему, что делать, положено шутить. 

Главный клоун — это армянин из Краснодара, который тоже проходит тесты в «Роскосмосе» и может полететь. В самый разгар тренировочного мучительства ему звонят с малой родины, зовут на свадьбу. А комический армянин так «смешно» юлит: «Ай, я не могу! Ай, я еду — не могу сказать, куда. Подписка давал, понимаешь!» Но в следующем эпизоде этот герой по-прежнему трындит по телефону с Краснодаром — уже на тему кому и что привезти из космоса. «Проболтался, балабол!» — дружелюбно понимаем мы.

Но случись такое на самом деле, мне кажется, последствия были бы очень серьёзными. Разглашение тайны ведь, нарушение подписки. Так сквозь безукоризненный вроде бы гобелен повествования начинают пролезать отростки ягоды-клюквы. Но, видно, шутка такого качества, что ради неё можно пожертвовать реалиями режимной, в общем-то, организации.

Хотя насчёт строгости режима возникают вопросы. Вот героиня Юлии Пересильд вечером трудного дня, имея проблемы дома, торопится — куда? Правильно, домой. Но тут по лестнице спускается вальяжный такой директор клиники, засекает Пересильд. «Ты куда это, детка, бежишь? А ну-ка, поехали-ка со мной в «Роскосмос». Ну, наверное, пригласительный в госкорпорацию был «+1».

Ну, вы понимаете, вот так вот вдруг. На огонёк фактически заглянула. А ничего, что там организация такая, что пропуски чуть ли не за неделю оформлять надо? И затем директор клиники проводит Пересильд не куда-нибудь, а на вполне себе секретное совещание на тему, что делать с травмированным космонавтом? В какой-то момент героиня открывает рот. «Кто вы такая?» — спрашивают её непростые люди. Ну, собственно, вот тут-то всё, как говорится, и завертелось.

Директор клиники вообще оказывается тем ещё нарушителем режима секретности. В тот самый час, когда героиня Пересильд делает на орбите операцию, директор пересылает трансляцию операции по WhatsApp герою Милоша Биковича — тот как раз в три часа утра очень кстати выгуливает устрашающую собачищу на фоне Москва-Сити.

Тут у нас прекрасно всё. И то, что мессенджер WhatsApp принадлежит компании Meta, деятельность которой запрещена в России как экстремистская. И вот прямо в недругам принадлежащий мессенджер сливается трансляция секретного совещания космической отрасли. Ссылка на трансляцию, по-моему, идёт через YouTube, нашему государству давно уж не дружественный. 

Ну, и добавим, что этот директор — коррупционер тот ещё. Через высокопоставленного чиновника «Роскосмоса» (Владимир Машков) он оказывает давление на генерального прокурора, чтобы разрешить проблемы Пересильд. Во времена СМЕРШа этот деятель давно бы стоял у стенки, последнюю в жизни сигарету у конвоя выпрашивал бы. Но мы добрые. 

В фильме даже космонавты режим нарушают. Без всяких рефлексий они решают устроить героине Пересильд прогулку в открытый космос. Без инструктажа, в чужом скафандре, пользуясь паузой в связи с ЦУПом. Иди, девочка, в космосе погуляй, да. А всё для того, чтобы Пересильд выкинула в космос серёжки, которые как-то там связаны с первым браком. Важное же дело. А инструкции подождут.

В общем, гуляй-поле с махновщиной, а не госкорпорация с секретами. Будем думать, кинематографисты вводят в заблуждение недружественные разведки, которые, скорее всего, уже штудируют «Вызов» покадрово и с лупой — мол, приходите, все тайны вам по WatsApp`у c YouTub`ом выдадим! Ну, такое впечатление.

ТАЙНЫ БЕЗ РАЗГАДКИ

Второй комический герой у нас — мама героини Пересильд. Моложавая женщина с больным сердцем. Ей не сообщают ни о сомнительных «успехах» внучки в школе, ни о том, что дочь летит в космос. Разволнуется! Дочь вешает на пожилые доверчивые уши лапшу о командировке в Иркутск. 

И вот мать — комическая старуха — дозванивается в ЦУП перед стартом, в космос — в разгар операции. Дозванивается и порет лютую дичь — диктует список, что привезти ей из Иркутска.

Потом дочь возвращается. Заказанная икра омуля попадает к комической старухе, кажется, даже раньше, чем репортаж о возвращении экипажа на телеэкран. Вот бабуля со слабым сердцем сидит у телека, лопает гостинец, и вдруг видит, как дочь в скафандре извлекают из посадочной капсулы где-то на Байконуре. Комическая реакция. Телевидение, как я понимаю, работает архимедленно. Ведь после возвращения с орбиты космонавты проходят реабилитацию, достаточно продолжительную. И только потом — домой. Но то ли на героине Пересильд решили сэкономить, то ли флэшки с записью в Останкино из Байконура везли на двуколках.

Есть ещё один момент. Вот представьте себе, в ЦУПе идёт сеанс связи с экипажем МКС. А на краю экрана (видимо, традиция такая) висит фото экипажа. И вот мы видим там групповое фото: три космонавта и Пересильд. Но как? Как они смогли сделать этот снимок, если к началу космической эпопеи дамы-хирурга двое из этих людей безвылазно находились на орбите? Они не спускались, чтобы сделать фотку, это точно. 

КУЛАЧНОЕ ПРАВО

Третий комический герой у нас — прокурор. С ним история такая. Дочка героини Пересильд типа набила морду его, прокурорской, дочке. И теперь папаня инициирует серьёзные разборки — с уголовной ответственностью и проверкой клиники, где работает мама обидчицы. На самом деле, это — очень благодатная, полная драматизма коллизия-триггер. Я её появлению на старте фильма обрадовался. Из такой коллизии мог получиться нажористый такой супчик хорошей истории. Но как развивается эта ситуация? Давайте посмотрим.

Героиня Пересильд идёт к прокурору. А у самой прокуратуры беснуются какие-то люди — не то подростки, не то младший прокурорский состав. Оглушительно звучит песня «Фантазёр» — ты меня называла...» Что-то это, видимо, должно символизировать. Но что? Что Пересильд не только в космосе побывала, но ещё и во времени пропутешествовала — примерно так в 1985 год? Но куда девать портрет Путина на стене? Нет ответа. С Пересильд прокурор общается, выпучив глаза, сдавленным голосом. «Будем разбираться по закону!» — говорит он. Но голос настолько страдальческий, что возникает мысль, что в его тело, не иначе, залез Чужой, а то и с Хищником вместе. Ну, или более простой вариант — внезапная диарея налетела на человека в прокурорском мундире.

Коллизия с прокурором не приносит плоды драматизма, а разрешается самым пошлейшим сериальным образом. Защитники Пересильд добираются до генпрокурора, а тот нашему обидчику звонит. Неизвестно, что говорит, и какими словами, но Путин на портрете вдруг оживает и грозит выпучившему глаза прокурору кулаком. Галюны, конечно. Но снова непонятно. А чего это Владимир Владимирович кулаком грозит? По закону-то прав как раз пучеглазящий прокурор. А президент у нас — гарант закона. Или у нас есть какое-то ещё право, помимо закона? Ну, очевидно, да. Раз такое утверждается в рекламируемом на Госуслугах фильме. 

Дальше эта линия развивается совсем уж распошлейшим образом. Прокурор с цветами идёт к Пересильд извиняться, натыкается на бабку. Возможно, между ними начинается любовь. Это не показано, но на это намекается.

МОГЛО БЫТЬ ХУЖЕ

Из этого примера, в принципе, видно, что съёмки в космосе — действительно, небывалые и беспрецедентные — иллюстрируют достаточно несерьёзную, сериально-балаганную историю. Видно мыльнооперное прошлое создателей, кристально ясен их опыт по этой части. Хотя, по-хорошему, делая кадропродукт космического уровня, следует, наверное, избегать всего вот этого, прайм-таймового. А уж российские сериалы по большей части, как мы знаем, балансируют на грани ужаса и чудовищности. И именно сериальный опыт в таких случаях следует аннигилировать, закатать в асфальт и ни в коем случае не призывать на помощь.

Но получилось, что получилось. Могло ведь быть куда хуже. То, что я перечислил — почти ведь не заметно. Но мне кажется, что все эти нелепости создателям фильма были очевидны, однако свои места ляпсусы в финальном монтаже нашли. Зачем?

Затем, что российский кинематографист существо такое — хоть по мелочам, хоть в углу кадра, но напакостит. Потому что, наверное, нельзя, чтобы всё совсем уж хорошо было. Видно, без брака и клюквы у нас ничего не делается.

#новые_критики #лев_рыжков #новая_критика #вызов #кинообзор #пересильд