Между шортами и ботфортами (окончание)
Юлия Латынина признана иноагентом в РФ
Я, конечно же, предполагал, что Латынина как автор прогрессирует от книги к книге, и если после ничтожного «Стального короля» она написала довольно-таки крепкую «Охоту на изюбря», то третья часть трилогии, «Промзона», вообще выйдет на уровень литературы.
Увы, первая же страница доказала мне, что я ошибался.
«Выстрел грохнул в третий раз.. и тут же в номере чего-то грохнуло, по лестнице затопали грохочущие ботинки».
Как там у Тарантино было в «Бешеных псах»:
- Член, член, член, член… Довольно много членов получается!
Собственно, открывает роман пикантная сцена в загородной гостинице Ахтарского металлургического комбината, где любовник губернатора Черловской области по имени Анастас в ходе оргии с проститутками пытается в хорошем смысле продырявить одного из топ-менеджеров АМК (не путать с УГМК) Ахрозова (вах, какой красивый фамилий, ээ! Почти Махмудов, только Ахрозов), а тот отстреливается. Тут вбегает хорошо нам знакомый Черяга, и Анастас прячется за его спиной, причем Черяга успевает заметить, что член Анастаса с надетым на него презервативом стоит колом, поэтому «гадливо дергается в сторону». Инцидент удается замять, Ахрозова разоружить, а проституток запугать:
«- Болтать будешь - п..ду вырву, - сказал Денис».
Дальше следует неожиданная интрига:
«Уходя, Денис заметил презерватив с усиками, видимо свалившийся с Анастаса. Презерватив был уже полнехонек».
Полнехонек.
Охохо.
Что ж, приступим и мы к срыванию всех и всяческих презервативов (зачеркнуто) покровов.
Предварительное замечание общего характера: в «Охоте на изюбря» речь шла о схватке комбината с банком, то есть реального сектора экономики с финансовым, практически – Рокфеллеров с Ротшильдами, причем авторка ощутимо была на стороне Рокфеллеров. Мол, комбинаты, домны – это все настоящее, живое, родное, а финансы, счета – дунул, и нет их, перелетели в офшоры. Прекрасная была речь Извольского в телеверсии, да. К тому же он и в книге, и в сериале этакий кряжистый, основательный сибирский патриот и чуть ли не сепаратист, которому в Ахтарске и степь родная помогает, то есть тайга, то есть горы (там наличествует некоторая путаница с рельефом). В «Промзоне» описывается война двух олигархов – Извольского и Константина Цзю (зачеркнуто) Цоя, причем оба используют методы откровенно криминальные плюс, конечно же, имеющийся административный ресурс. Да и сам Извольский сильно изменился – он теперь не ахтарский сиделец, он все чаще вынужден жить в Москве, потому что так удобнее решать вопросы. Тем не менее, основной сюжет крутится в треугольнике Ахтарск – Черловск–Павлогорск, где-то в Южной Сибири, на границе с Казахстаном. Соответственно, в Ахтарске располагается АМК, в Черловске – губернатор, а в Павлогорске – горно-обогатительный комбинат, входящий в империю АМК, но оспариваемый зловещим альбиносом с корейской фамилией и «немигающими голубыми зрачками». В схватке также фигурируют угольная шахта, казино, дискотека («дискотека Мансура была главным рассадником наркотиков в Павлогорске… конфисковали 20 кг непроданного героина…»), авиазавод, железные дороги, а также плотины, дамбы, домны, охотничьи домики, вертолеты, МИГи, автомобили экстра-класса, загородные резиденции, ангары, аншлюсы, аншлаги…
Серьезное дерьмо на серьезных щах.
И второе предварительное замечание, по поводу придирок и буквоедства. На самом деле стилистические ошибки это, конечно, всегда повод для веселья, но мы были бы непростительно добры к авторке, если бы считали, что их наличие это единственный изъян в ее творениях. Увы и (в)ах. Там ВСЕ плохо.
Итак, что мы знаем о месте действия? Понятно, что для Латыниной не только история, но и география с физикой это лишь гвозди, на которые она вешает свои картины. Тем не менее, наряду с вымышленными Ахтарском, Черловском и Павлогорском в тексте попадаются вполне натуральные Усть-Каменогорск, Оренбург и Тура. Так, в один момент мы узнаем, что «гелендваген выскочил из аэропорта и свернул в сторону шоссе Усть -Каменогорск - Черловск. До Черловска было не больше 600 километров».
Запомнили? Из реального Усть-Каменогорска как раз 600 км до Барнаула, Барнаул это на Алтае. Барнаул вполне может претендовать на титул «столицы Южной Сибири». Соседний с Черловском (то есть Барнаулом) Павлогорск находится, таким образом, в Алтайском крае. Каково же было (и есть, и будет) изумление читателя, когда он далее читает: «Настоящая охота начиналась километрах в ста к западу от Павлогорска, там, где безлесные ровные поля переходили в холмы, а дальше - в отроги Южного Урала, заросшие многовековыми пушистыми соснами».
Какого, в п..ду, Урала?!
Между Алтаем и Уралом сто километров?!
Дальше Латынина упоминает про реку Тура, на которой стоит плотина Павлогорского ГОКа: «Тура, один из притоков Урала…»
Вообще-то Тобола, Урал южнее. И Тура на среднем Урале, не на южном. Ну хоть на Алтай ее не забросили.
Думается, причина ошибки в том, что Латынина твердо помнит – Усть-Каменогорск в Казахстане, а Казахстан граничит и с Сибирью, и с Уралом, ну и собственно вот. Там же в Замкадье все рядом практически.
А то, что Казахстан тоже довольно большой, ей в голову не приходит.
Один из главных героев романа, наркоман, садист и психопат Ахрозов (впрочем, описываемый Латыниной с большим сочувствием), свою трудовую деятельность начинал в Таджикистане (а настоящий Махмудов в Узбекистане), главным инженером медно-никелевого ГОКа (не ищите, нету там такого и никогда не было), а продолжил как раз в Оренбургской области, практически с нуля создав медный же горно-обогатительный комбинат, потому что, пишет Латынина, разведанные месторождения меди в Оренбуржье давно были, а ГОКа не было!
«Сергей Ахрозов совершил невозможное: в разоренной, нищей России, кишевшей бандитами, ментами и чиновниками, в стране, где никто не платил за руду, из краденого, заржавевшего и нерастаможенного оборудования – он выстроил и пустил Карачено-Озерский ГОК».
Может, скажет кто – мол, климат здесь не тот, и вообще Гайский ГОК в Оренбургской области построен еще в 1959 году, он как раз медный концентрат производит, а вот Искандар Кахрамонович Махмудов, который почти Ахрозов, на ГОКе действительно появился только в девяностых. Вместе с братьями Черными.
Ждем новых крышесносящих историй про то, как Потанин выстроил и пустил Норильский никелевый комбинат, Дерипаска – КрАЗ, а Рыболовлев своими руками выкопал из-под земли, слепил и заставил работать «Уралкалий». Авторка так видит. Не зря же у нее уголовник Ройзман в героях.
Но мы отвлеклись. Вернемся к подвигам Ахрозова, который трудовую деятельность начал с того, что «расстрелял рабочих, пиливших опоры». Там как бы не уточняется, что дальше было – господи, это же в Таджикистане, кто их вообще считал…
В 1994 году, пишет Латынина, в аэропорту задержали небритого усталого человека. «В руках у человека был чемоданчик, а в чемодане - два миллиарда рублей наличными». Это Ахрозов вез зарплату рабочим.
А помните, Латынина возмущалась неправдоподобностью сценария, где бывшая стриптизерша на себе уносит 150 миллионов долларов? Ну в смысле, что это до хрена весу. Так вот, два миллиарда наличными это тоже довольно приличный объем, даже в самых крупных купюрах того времени в «чемоданчик» не влезет.
Возможно, потому, что Ахрозов держит в сейфе на работе героин и периодически им жалится, в быту этот эффективный менеджер подчеркнуто неприхотлив:
«Он пообедал в заводской столовой, в отдельной комнате, предназначенной для начальства. В комнате был стол, покрытый белой накрахмаленной скатертью, а на столе - граненые стаканы, поднос с хлебом и беленькие щербатые тарелки с надписью "общепит".
Опять щербатые тарелки, обратите внимание. Ничего, что в общепите поврежденной посудой в принципе запрещено пользоваться. Ох уж эти лихие нулевые.
«Ахрозов... отправил все это в себя с таким же равнодушием, с каким водитель заливает внутрь казённой машины 76-й бензин вместо 92-го».
Интересно, где Латынина в нулевых нашла 76-й бензин и почему, собственно, водитель заливает в казенную машину бензин подешевле, если деньги все равно не его, а вот чинить как раз ему, если что; но уж придумала метафору – держи! Одновременно с 76-м имел хождение не 92-й, а 93-й бензин, он же АИ-93. Ну вот это знаменитое: «Я послал тебе черную розу в бокале золотого, как небо, АИ».
«Ахрозов потянулся к чайнику. Денис поспешно налил ему обжигающе-черный раствор в щербатую чашку».
Да что же это такое! Найдите вы ему хоть какой-то целый столовый прибор! Гендиректор все же, как-никак.
Впрочем, он все равно плохо кончит: «Меня бы все равно выкинули, как использованную выгребную лопату!» (ну хоть не полнехонький презерватив с усиками).
Самый крутой персонаж романа – это летчик, герой и бандит Гиви Моисеевич Чингачгук, то есть, сорян, Бельский Степан. Он настолько крут, что ему отдается сестра Извольского Майя, под девизом «лучше быть игрушкой мужчины, чем ровней цивилизованной тряпке». Он настолько крут, что ему «в Париже и без охраны все сходило с рук - он парковал машину там, где стоянка запрещена, и полицейские ни разу не сделали ему замечания и только боязливо лепили на стекло штрафы».
Боязливо лепили штрафы! Вот это застращал полицейских. Ггггг.
В «Промзоне» довольно часто используется художественный прием, который отечественной беллетристике лучше всего удавался Николаю Леонову – это когда бегло излагается предыдущая биография героя/героини, и в результате мы понимаем, чего от него/нее ждать. У всех героев Латыниной биография просто загляденье, просто «Круто сваренные часть вторая», это железные люди, которых ничем не сломить, которые повидали такого дерьма, что вам и не снилось. Один, будучи ментом, сидел в камере с уголовниками – и выжил! Другой (Бельский) падал с самолетом, был в плену, попадал в лобовое, получил топором по голове, после чего наказал обидчиков и разбогател. Третий с нуля из грязи и палок чего-то типа РАО ЕЭС выстроил и запустил. Через четвертого в начале восьмидесятых за каким-то хреном «цеховики, валютчики и хлопкобароны средней Азии гоняли доллары за рубеж» (там, видимо, на тот момент с собственной резаной бумагой была напряженка, приходилось полагаться только на советских цеховиков и валютчиков). Про Черягу вы и так уже в курсе… Тем страннее, что в определенный момент все они без исключения начинают вести себя инфантильно, тупо, истерично – ровно так, как хочется авторке в данный момент времени. Поэтому можно вообще не запоминать героев, их внешность, их фамилии и привычки – да и это-то все достаточно условно. Вот, например, Черяга, как мы помним по двум предыдущим романам, да и по «Промзоне» тоже – «невысокий худощавый человек с васильковыми глазами».
(Васильковыми! Латынина против пошлости. Рок против наркотиков).
И вот Денис идет покупать букет Насте, своей очередной единственной любви. «Букет был в половину Дениса ростом, а роста Денис был немаленького».
Что касается Насти – на минуточку, главной героини. Описания девушки выдержаны в привычном, в хорошем смысле замусоленном хентай-стиле:
«Из-под белых шортиков высовывались восхитительно загорелые, точеные ножки Насти».
И на следующей странице:
«Перед ним стояла Настя в красных шортах и красных же ботфортах. Между шортами и высокими, выше колен сапогами белели длинные, как у жеребёнка, ножки».
Ну, шорты она поменяла. А загар-то куда делся? В копыта ушел?
«Настя несла охотничий карабин. Волосы ее отсвечивали на солнце золотом».
Через несколько страниц:
«Настя стояла напротив,и ее короткие черные волосы топорщились на ветру».
В следующей главе: «на Насте были рваные джинсы и белая маечка с прорезями. Черные длинные волосы были, словно золотым ободком, украшены солнечным светом».
Отросли? Покрасилась? Разные люди писали разные предложения?
И вдруг Настя снимает куртку, и что же обнаруживается?
«Обнаружился черный хлопковый топик, обтягивавший небольшие, явно не стесненные лифчиком грудки».
Слава тебе, Господи! Наконец-то!
Дальше идет всякая милота типа «взъерошенная Настя села на постели, скрестив ноги калачиком».И опять, и снова:
«Настя сидела на кровати. Пиджачок она уже сняла. Под пиджачком обнаружился черный с красным цветком топик, кончавшийся где то чуть повыше пупка.
Все поплыло перед глазами Дениса, и мир внезапно сузился до размеров этого пупка и тонкой настиной фигурки».
Почему-то вспомнился мультик про Масяню в Амстердаме: «Кокейн, экстази! Кокейн, экстази! И перед глазами все плыве-от…»
Вообще функция «Насти» в данном произведении это половое возбуждение читателя-самца через идентификацию себя с очередным сексуальным террористом, которому «Настя» так и норовит подставить самое заветное: жертвами ее чар едва не становятся наркоман и насильник Ахрозов, бизнесмен Цой, старик Горный и бандит Бельский, некие эпизодические «длинноволосые хлыщи», «с подбородком, едва покрытым половозрелой щетинкой, тщательно выставляемой напоказ». Бизнесмен и олигарх Цой, в мире Латыниной примерно соответствующий по статусу Дерипаске, специально подсылает такси, которое привозит Настю в казино Цоя, где ее несколько мужчин насильно помещают в номер, куда затем приходит сам Цой, а она р-раз, и ранит его «розочкой», сделанной из какой-то подручной стекляшки, а он такой – ты дура, что ли, и наваливается на нее, и дышит, а потом отпускает и говорит – это будет тебе урок, как разговаривать с незнакомыми мужчинами. ЧТО, бл..дь?! Это какие-то фантазии другой Насти по прозвищу Рыбка.
В суровом мире Латыниной «розочки» играют более существенную роль, чем розы. Поневоле рифмуясь с любимой, вскоре Денис и сам вынужден использовать «розочку», отобранную у противника. Этот убойный экшон – моя любимая сцена в романе.
Денис ударил Камера по руке с пистолетом. Тот рухнул назад, сшибая колченогий стул (да что ж у них тарелки щербатые, стулья колченогие, не олигархи, а бомжи какие-то), но тут же в полете извернулся, подхватил стул за спинку и всем этим стулом крепко и страшно огрел Дениса.
(Спойлер: чуть позже Денис крепко и страшно огреет кувшином Цоя, но промахнется и получит в зубы).
Денис, потеряв равновесие, отлетел в угол. Крамер размахнулся, швырнул стул в Дениса, отпихнул Гришу и бросился к двери. Гриша, падая, ухватил его за башмак.Крамер запнулся, потерял равновесие и пропахал носом пол. Денис подбежал к нему и хотел было выстрелить, но в последнюю секунду Крамер дернулся, подсекая Дениса рукой, и Денис грохнулся о пол затылком. Тут же на него навалился Крамер. Одной рукой он выворачивал руку с пистолетом, а другой подхватил с полу майонезную баночку, неизвестно зачем стоявшую под батареей. Крамер саданул банкой о трубу, горлышко банки отлетело, и следующим, точно рассчитанным движением,Крамер полоснул Дениса банкой по лицу.
Денис увернулся и, уворачиваясь, со всей силы хряснулся затылком о трубу. Почти тут же «розочка» распорола ему плечо. Одной рукой Крамер махал банкой, а левой сосредоточенно выдирал у Дениса пистолет. Денис захрипел и уже терял сознание, когда откуда-то сверху появился Гриша и воткнул в спину Крамера нож. Крамер ослабил хватку и перекатился на бок. Гриша ударил еще. Денис высвободил правую руку, и изо всей силы влепил Крамера по зубам пистолетом. Крамер раскинул руки и опрокинулся на спину. Денис выхватил у него майонезную баночку и принялся бить Крамера по голове. Волосы Крамера из черных быстро стали красными, лоскутья кожи и кровь разлетались во все стороны.
Денис ударил его раз десять, а потом встал на колени, шатаясь, и безумным взглядом посмотрел на то, что он наделал. Из-под спины Крамера текла густая томатная лужица. Лицо бандита было изрезано до кости. Из-под волос на дрянной паркет серой дрянью вытекал мозг.
На часах было 7.15 - драка с Крамером заняла не более полутора минут.
Да мы читали дольше!
За полторы минуты соперники успели покидаться колченогими стульями на дрянном паркете, многократно отлететь, рухнуть, пропахать, потом один другого едва не зарезал разбитой майонезной баночкой, а другой зарезал в ответ его, да так люто, что мозг вытек, и лужа крови натекла, и труп образовался.
Вы когда-нибудь пробовали проломить человеческий череп баночкой из-под майонеза?
А вы попробуйте!
Означенный Крамер это киллер, нанятый Черягой для устранения Цоя. Киллер-неудачник. Продумал все великолепно – Цой везде ходит с охраной, поэтому надо, когда он ляжет спать, выстрелить по особняку кумулятивным зарядом «Метис», который там, соответственно, все выжжет, как в танке. Дальше начинаются проблемы: ракету взял только одну, потому что «комплекс и без всяких ракет весил 35 кг, и в полевых условиях его таскали два человека». Вообще-то два человека в полевых условиях таскают «Метис» с одной ракетой и ТРИ запасных ракеты, и вот это все вместе весит 35 килограмм. Но не будем мешать кудрявому вдохновению:
Черепичную крышу подпирали толстые балки. Но крышу строили ещё при советской власти, и строители схалтурили. Балки были расположены друг от друга не на расстоянии десять сантиметров, а на расстоянии по крайней мере 30 сантиметров. Ракета, рассчитанная на броню до 800 мм, прошла между балками, задев одну из них хвостовым стабилизатором. Если бы ракета вонзилась в балку, чердак и верхний этаж выгорели бы изнутри за несколько секунд. Но препятствие, через которое прошла ракета, оказалось слишком лёгким. Задев о балку, ракета слегка изменила траекторию и с глухим стуком ушла в полуметровый слой керамзита, устилавший чердак.
Короче, вы поняли. Лучшая защита от кумулятивных снарядов – это строители-халтурщики.
Ракета потом все равно взорвется, но уже по другим причинам.
Приходилось читать, что Латынина, конечно, «плавает» в бытовых темах, но уж свои-то темы знает назубок. Вопрос в том, какие темы она могла бы назвать своими. В романе «Охота на изюбря» очень хороши отдельные рассуждения олигарха Извольского, представляющие собой законспектированную или записанную на диктофон прямую речь какого-нибудь Кахи Бендукидзе, или с кем она тогда плотно общалась. Есть интересные рассуждения о государстве и обществе, скорее всего, продиктованные Борисом Абрамовичем Березовским. В «Промзоне» уже никто ничего не диктовал, опираться приходилось только на себя, поэтому, о чем бы ни шла речь, получалась какая-то лютая дичь. Оперативник в провинциальном Павлогорске задерживает у нее на дискотеке по 3-5 кило героина в неделю – такого количества хватит, чтобы ежедневно снабжать дозой все население Кемерово, включая стариков и младенцев. А таких денег нет и в Новосибирске.
Извольский втюхивает полпреду президента пленку под названием кларол (изобретатели Клара и Роза Люксембург (зачеркнуто) Левашовы) – вертолет, оклеенный такой пленкой, пули не берут. Да-да, не удивляйтесь. Вскоре уже и бандиты ездят на машинах, оклеенных мифическим кларолом. Потом тема как-то заминается ввиду очевидной бредовости.
Описывая бедственное положение шахты, ставшей причиной раздора между Цоем и Извольским, Латынина пишет: «Шахта была как большая коммунальная квартира, в которой каждый норовит насрать соседу в суп и никто не хочет ремонтировать прохудившийся унитаз… Дебиторская задолженность предприятия росла как снежный ком». Но дебиторская задолженность – это когда предприятию должны! Это актив! Ну неужели она и этого не знает?!
Традиционно все круто с автомобильной тематикой.
Однажды Анастас, обжабавшись винта, залез в машину и всю ночь ехал задом по шоссе. Доехал от Москвы до Торжка.
247 км. Задом. Верим!
Подлетел мерс с президентской охраной - лысая резина заставила машину прокатиться при торможении лишний десяток метров.
Лысая резина на мерсе с президентской охраной. Верим сразу.
Скорее всего, водитель с тем же равнодушием ставил лысые покрышки, с каким Ахрозов-Махмудов расстреливал рабочих.
Ни одной «Нивы» не угнали, но все - от фар до габаритов– раскурочили.
Габариты это и есть фары.
Мерседес был новый, последней модели, и летнее солнце плясало на инкрустированной перламутром ручке автоматической коробки передач.
Теоретически, конечно, можно допустить, что владелец нового «Мерседеса» последней модели закажет тюнинг ручки АКПП в стиле «новый русский», но зачем?! Напрашивается другое, более вероятное: дорогие машины с перламутровыми ручками коробки передач и с низкой посадкой (потому что, как мы помним из «Стального короля», люди, покупающие машину за пол-миллиона долларов, не ездят на ней по оврагам) действительно существуют, и называются они «Лада Приора». Они обычно еще затонированные в ночь и с номерами типа 666. Признавайтесь, охальники, кто Латынину на такой машине катал и врал, что это «Мерседес»?
«Пуля прошла через мозг, в сантиметре от виска. Сиди Мансур в каких-нибудь Жигулях, он бы наверняка погиб. Но Мерседес был слишком хорошей машиной, с автоматической коробкой передач. Как надёжный конь, он вынес умирающего седока с поля битвы».
Висок это как сердце, типа. Попала бы пуля в висок – все, хана. А она просто через мозг прошла. Это ничего страшного, нам на это нечего смотреть. Тем более на Мерседесе. Там же все автоматическое, и руль, и педали. Нажал на кнопку и спи-отдыхай. Буржуазно-капиталистическая машина сама довезет.
Традиционно прекрасны также описания людей:
На губернаторше была синяя вязаная кофта с поддетой под нее черной юбкой.
На молодом человеке были белые штаны спортивного покроя и черная майка, подчеркивавшая безупречные мускулы плеч и стройные бедра.
У человека были светлые глаза и голубые, словно выцветшие, зрачки.
И действий:
За встречу! - сказал Николай, широко улыбаясь и свинчивая горлышко бутылке.
Бандюк покатился по асфальту, визжа и прижимая к себе простреленную ногу.
Без колебаний Капитолинов выхватил пистолет и выстрелил по колесам. Мимо.
Внимание к деталям, как любит говорить шеф Ивлев, путь к совершенству.
Но не в случае Латыниной.
Именно внимание к деталям сделало «Стального короля» сборником анахронизмов типа «Вылетел из Сибири в два часа ночи, прилетел в Москву в восемь вечера». Ведь можно было на часы-то и не глядеть. Улетел, прилетел, шашлык-машлык, зачем эти ненужные уточнения? Зачем ручке АКПП отливать перламутром? Тем более, если ты сама не пишешь (зачеркнуто) не помнишь, что ты писала страницу назад. Да какую страницу!
Проститутку удалось растолкать. Она не пила. Судя по ее венам, она давно и прочно сидела на игле.
Через абзац:
Проститутка в кухне заливалась пьяными слезами.
Черяга и Фаттах находятся в кафе, там они выходят на лестницу и разговаривают. Заканчивается диалог так: "Денис поднялся и исчез за занавеской". И только мы успели подумать, что Денис поднялся со ступенек (хотя в начале недолгого разговора оба стояли), а занавеска это ну типа что-то на двери с лестницы, как читаем следующую фразу: «через пять минут в кабинет заглянул Царандой».
Это шлак, дорогие читатели, это полный шлак. Такой халтуры мне не приходилось встречать ни у какой Марининой или Донцовой.
В какой-то момент в романе появляется президент Российской Федерации. Как всегда, с опозданием:
Военно-техническая выставка «Небо Сибири» длилась уже третий день, а президент России прилетел на нее только 30 июня.
Внимательный читатель, скорее всего, догадается, что выставка началась 28 июня.
Президент с полпредом ходят и стреляют по вертолетам, оклеенным магической пленкой с Али-экспресс (зачеркнуто), а Латынина тем временем размышляет:
Было забавно думать, что две тысячи лет назад война приносила деньги. А сейчас любая война деньги только истребляла.
То-то Америка в нищете, Юлия, эмм, Леонидовна. Потому что город это злая сила. Вот и ты про… да тьфу.
Выведен президент с определенной симпатией. Он решительный, волевой, чем-то похож на саму Латынину:
Президент менял министров как трусики.
Собственно, кульминация романа наступает, когда кровные враги Извольский и Цой понимают, что полпред президента Ревко«мечтает создать государственную металлургическую компанию, доходы с которой будут поступать не в наш с тобой преступный частный карман, а в государственный оффшор для блага будущей России», ради чего и стравливает их между собой. Вот это поворот, как говорится!
(Сделаем вид, что не заметили «государственный оффшор», мало ли что авторка имела в виду). Дальше Цой говорит, что по закону они ничего не добьются.
Цой был прав. В России не было морали, не было права, не было закона, а там, где нет законов, не бывает и преступлений.
Это, как вы понимаете, внутренний монолог Извольского, который заказывал убийства своих конкурентов много раз, отжимал предприятия, не брезгуя ничем, давал взятки, уходил от налогов всю сознательную жизнь, потому что у него – ПЛОТ, а нищеброды пусть сами выплывают.
Поэтому два этих высокоморальных тела придумывают хитрый ход – сфабриковать компромат на полпреда и втюхнуть его президенту. Почему нет?!
Цой приносит президенту видеокассету, президент выходит в комнату отдыха.
"В отличие от большинства начальственных мест, - дотошно детализирует Латынина, - она располагалась не сразу за кабинетом, а была отделена от него небольшим коридорчиком: в коридорчик же выходили туалет и столовая". Где-то мы уже видели что-то подобное - ах да, бревенчатый холодный сортир в тамбуре рядом с чуланом!
На видеокассете двое людей, снятых скрытой камерой, разговаривают о том, что полпред требует с одного из них взятку в сорок миллионов, причем себе он берет только семь, а остальное отдает президенту.
Вы представляете, какой скандал? Скандалище! Это почище комнаты грязи, ЕВПОЧЯ!
Президент протянул ладонь:
- Где оригинал записи?
Цой скрестил руки на груди:
- Разумеется, не со мной.
Тут уже я немного устал смеяться. Латынина очевидно обсмотрелась фильмов категории Б с флэшками, пленками и прочим барахлом, которое, если что, немедленно всплывет, будучи спрятанным в надежном месте. Именно так президент решает вопросы с олигархами. Вернее, они с ним.
Тут подваливает Извольский и говорит, что взятку вымогали и с другой стороны, и тоже 40 миллионов долларов. И тоже не для себя, а ну вы понимаете, Владимир Владимирович… Президент меняется в лице и говорит, что – пацаны, ну вы че, попутали? Крысу во мне увидели? Не брала я! Затем на ковер приглашается полпред Ревко, и звучит финальное разоблачение.
- Они как-то не задумывались над вопросом, зачем тебе столько денег, - говорит полпреду условный Путин. - А столько денег может понадобиться только для свержения законной власти.
Ещё раз уточним, что речь идёт о 80 миллионах (не миллиардах) долларов.
Что-то размахнулась ты, Надежда, на тридцать-то рублей…
Президент дарит полпреду пистолет с одной пулей, полпред намек понимает и тут же стреляется за занавеской на лестнице, а Цою и Извольскому президент, как Людовик, дарует прощение и отпускает с напутствием «будете дальше воевать, солью все ваши фирму в «Российскую федеральную компанию», ну или как-то так. И они весело уходят, рассуждая, знал или не знал президент о взятках (склоняясь к тому, что знал; просто, мол, не прокатило) и радуясь, что президента так же легко развести, как двух провинциальных авторитетов в Ахтарске. И это у нас получается закольцовка композиции, Латынина посылает читателю сигнал, читатель все понимает правильно и падает, прижимая к себе простреленный мозг.
Великолепная трилогия.
#новые_критики #андрей_агафонов #новая_критика #юлия_латынина #промзона #трилогия #матчасть