Бредятина б-ских писателей, или Буквопродукт в винегрете

(Константин Зарубин. Повести л-ских писателей. М., АСТ, Редакция Елены Шубиной. 2023)

Я знаю, о чём вы меня сейчас спросите, друзья. «Зачем ты, Лев Валерьевич, достал с полки этот несусветный кал, который до тебя обозревал уже достойнейший твой коллега Сергей Морозов, интеллигентно морщился и делал выводы? Зачем сдувал пыль? Зачем вглядывался в тлетворные буквы? Иль отыскать чего хотел?»

Да, друзья, последнее предположение истинно — хотел и искал. Действительно, читая буквокалопродукты и скрежеща имплантами, Лев Валерьевич поневоле приобрёл какой-то опыт: стал оценивать дисперсность, плотность фактуры, жирность. Вот да. Это навык, гордиться которым не следует.

Но вместе с этим прискорбным экспириенсом приобрелось и нечто ещё: например, понимание каких-то закономерностей, скрытой тектоники, механизмов продвижения и т. д. А это уже, наверное, подороже стоит. Но не сильно.

И вот про это буквоизделие у меня сразу же возникли определённые подозрения. Помните, как год назад, в процессе разбора текстопродукции некоего шубинца Бергера, представлявшегося кыргызским кинематографистом, я вдруг заподозрил, что перед нами — никак сам старикашка Акунин*, готовящий, перед посвящением в иноагенты, лазейку на отечественный рынок буквопродуктов?

Тогда я, пытаясь до чего-то дознаться, пообщался с кыргызскими кинематографистами, очень их удивил вопросами, попереписывался даже с самим Бергером. И ещё больше убедился, что мысль моя течёт, в целом, в верном направлении.

А непосредственно обозреваемый буквопродукт я приволок в прошлом году с книжного фестиваля «Красная площадь». Равно как и Бергера. Но того я прочёл первым, сделал выводы, поделился ими.

Про вот этот шубинский буквопродукт тоже зародились сомнения. Во-первых, совпадение серии. И там, и сям она называется «Классное чтение». О чём-то говорит? Не знаю. Смотрим дальше: благодарность одному и тому же литературному агентству от лица издателей. Ну, мало ли.

Анализируем дальше: авторы живут за границей. Бергер в Кыргызстане, кинематографистом, типа того, трудится. А Зарубин, судя по информации на обложке, обитает в Уппсале (Швеция). Уппс! Мало того! Цитирую обложку: «Преподаёт английский в университете Даларна (Швеция)».

А вот тут, вдумайтесь, уже лажа какая-то. Представьте себя ректором уппсальского университета — древнего, почти как Болонский. И зачем вы будете нанимать на работу преподавателя английского языка уроженца города Сланцы? Конечно, вы аутентичного носителя наймёте. Или соотечественника хотя бы — многие свободно говорят. Зачем вам, солидному вузу, этот мигрант?

Но спросить не у кого. Если по Бишкеку я мог хоть как-то проверить, то ковыряться в списках преподавателей на шведском языке — увольте. Не хочу даже на такое подписываться. Но, впрочем, на портале «Сноб» нашёлся цикл видеолекций Зарубина о языках международного общения. И, кроме того, ссылки на прочее творчество автора. Оно-таки есть. Бумажные некие сборники у Зарубина выходили фактически самиздатом, через всякие издательские решения.

В общем, расслабляемся, друзья. Это, видимо, всё же не Акунин*.

Решив так, Лев Валерьевич успокоился и на этот буквопродукт забил. В то, что это — снова создатель Фандорина — я и сам не особо верил. Как-то это было чересчур. Как-то, как говорят преподаватели английского, too much. А тут ещё и коллега Морозов взял, да и буквопродукт Зарубина обозрел, разнёс. Ну, и прекрасно же. Значит, мне и вовсе не надо очередную пакость читать. И, дорогие мои, все свои подозрения я радостно похерил.

Так и пылился бы буквопродукт на полке, если бы не

 

ПРОИЗОШЁЛ ОДИН СЛУЧАЙ

Иду я, значит, на работе — по коридору, мимо полки книгообмена. Зырк на полку! А там «Повести л-ских писателей» стоят. Кто-то поставил. Притом состояние не идеальное, явно читали, страницы забугрились — значит, влага попала. А по смутно органической текстуре влаги, которая проглядывала на некоторых страницах, вдруг стало понятно, что на буквопродукт кого-то вывернуло. Возможно, винегретом. Потом, конечно, аккуратно затёрли, но следы остались.

Очень интересно, согласитесь. Брать этакую пакость с полки я, конечно, не стал. Своя была, ещё не обвинегреченная. Вздохнул Лев Валерьевич, приехал домой, да и стал читать...

Выводы пусть прозвучат дальше, а пока факты и впечатления.

О чём здесь? Олды́, наверное, помнят книжный дефицит в позднем СССР. Когда Дюма или Дрюона можно было приобрести, лишь сдав 20 кг макулатуры. Когда в ночных очередях у магазина «Подписные издания» книголюбы люто мёрзли, но не уходили — лишь бы не выпасть из очереди на собрание сочинений. Иногда что-нибудь читаемое вдруг попадало на полки. Тут же с них сметалось.

И вот тогда особо ценилась фантастика. Как и где её добывали — никто не знал. Иногда, чудом, можно было перехватить её в библиотеке. Дрожащими руками заграбастать «Мир приключений», жадно броситься читать дефицит. Вообще, сборники фантастики невероятно высоко котировались. Сейчас этого уже не понять. Но каждая, даже пустяковая, повестушка со звездолётами воспринималась как откровение.

Часто фантастику издавали на национальных языках республик СССР. Там-то она продавалась вообще свободно. Знаю случаи, когда «новых» Стругацких читали на украинском, потому что на русском достать их было невозможно.

Поэтому само название буквопродукта безошибочно отсылает знающих людей как раз к тем временам, когда за сборник совершенно любой фантастики можно было хоть душу продать.

Думаете, вот я сам — почему книжный маньяк? Потому что в этом всём вырос. И тоже участвовал в гонке за фантастикой. Автор, судя по написанному, тоже.

И вот тут нас подстерегает

 

ПЕРВАЯ СТРАННОСТЬ

Смотрите, на обложке написано, что автор — 1979 года рождения. Но самый нижний пороговый предел «охотников за фантастикой» — это, пожалуй, мой возраст. 50 с маленьким плюсом. Пик книжного дефицита приходился как раз на 1983-1985 годы (в которые, собственно, и происходят события начала буквопродукта). Потом просто пошло перестроечное чтиво в журналах, и книголюбам стало веселее. А самый мрак пришёлся как раз на период «гонки на лафетах».

Но автору-то в это время было от четырёх до шести лет! Вряд ли он читал что-то большее, чем «Волшебник изумрудного города». Когда он должен был войти в книгочейный возраст, той лютости уже не было. А с начала 90-х и вовсе стали издавать весь дефицит, на каждом лотке валялся.

То есть, автор производит впечатление человека более старшего, чем хочет казаться. Запомним это и пойдём дальше.

В общем, суть дела — по книжным магазинам Советского Союза кочует странный сборник фантастики — повести то ли львовских, то ли латвийских, то ли латышских, то ли ленинградских писателей. Он то на русском, то на украинском, то на латвийском языке. Ни у одного читателя он не задерживается, за экземплярами даже охотится КГБ.

И вот в 2020 году в небольшой книжный магазин Хельсинки попадает архив непонятным образом скончавшегося русского. Там упоминается этот сборник. И понятно, что с ним связана некая тайна. В бумагах почившего начинает разбираться финская девушка Даша Кожемякина.

Вам, думаю, понятен вопрос, который угрызал меня во всё время чтения:

 

НЕ АКУНИН* ЛИ ЭТО НАПИСАЛ?

Скажу так — это очень похоже на Акунина*. Особенно на старте.

Во-первых, структурой буквоизвержения. Беглый производитель буквопродуктов любил такие игрушки — причудливо разделить текст на части, для удобства восприятия. Притом, всякий раз по-разному. Здесь текст делится на восемь частей-«папок».

Доказательство? Очень косвенное. Едем дальше.

Есть сходство языка — такого простенького, прозрачненького. Есть вкрапления иноязычной лексики и затейливых аббревиатур. Есть некая причудливость героев — русская финка в этот ряд вписывается, равно как и японец Маса.

Но самый, наверное, весомый аргумент для этой чаши весов вот какой: «Повести л-ских писателей» до дрожи и судорог напоминают давний буквопродукт Акунина* «Фантастика». Это, в общем-то, был один из самых хреновых фантастических романов, которые я когда-либо читал.

Действие «Фантастики» происходило примерно в то же время, в перестройку. Суть дела: некие рептилоиды на службе КГБ наградили двух пареньков сверхспособностями. Кроме того, рептилоиды «предвидели» путч 1991 года. Впечатляет? Ну, вот то-то и оно. Легко предвидеть прошлое пятнадцать лет спустя. Но на кого-то этот трючок, видимо, впечатление производил.

Здесь у нас — тоже предвидение прошлого в полный рост. Загадочный сборник в 1983 году пророчит о Чернобыльской катастрофе 1985 года. А в самом финале буквопродукта с дивана встаёт клон Алексанлры Коллонтай (не смейтесь) и пророчит войну на Украине. Офигеть предвидение, правда?

И вот мы уже готовы поверить, что перед нами – всё-таки Акунин под маской. Но дальше лодка нашей версии разбивается об утёсы очевидности. А она такова, что автора одолевает досадная для буквопроизводителя хворь —

 

СЮЖЕТНАЯ НЕМОЧЬ

Как ни крутите, а Акунин* играть сюжетами может. Один из немногих. А здесь же перед нами не просто отсутствие сюжета, а сюжетобоязнь в самом крайнем своём проявлении. Потому что примерно после третьей части в буквопродукте перестаёт происходить вообще хоть что-нибудь. В это трудно поверить, я знаю. Но это так.

Героев прибавляется. Притом, героев явно бредовых. Это клон академика Вернадского, который пользуется лигалайзом и негласным одобрением тусовки, и дует ганджубас, после чего произносит умные речи. Это зачем-то клон революционерки Коллонтай. Она материализовалась в Болонье, где её тут же узнали итальянцы. Говорят: «Опа! Вы же Александра Коллонтай!» Представьте, что в Саратове воскрес Муссолини или Габриэле д`Аннунцио. И первый же встречный абориген говорит: «Да это же вы!»

Не покидало, друзья, ощущение бреда, неловкое такое. Когда за автора неудобно. Что он порет, в конце-то концов? Нет, конечно, Акунин так позориться не станет. Хотя по языку похоже.

И я даже вспомнил, друзья, когда и у кого я очень похожий бред читал. Вот именно структурно похожий, побулькивающий такой, нажористый. И чтобы герои бреда — обязательно с хорошими лицами, надменно обменивающиеся намёками для посвящённых.

У Быкова**, друзья. Был такой буквопродукт 2006 года, назывался «Код Онегина». Тягомотный, нескончаемый. Упитанный Дмитрий Львович решил сплясать на поляне Дэна Брауна. Ничего не получилось с первых же предложений, но удалось набредить страниц на 600.

Вот это, согласитесь —

 

НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ

И чем дальше, тем больше проглядывал безошибочный, как будто гиппопотамий, след Дмитрия Львовича. Точно так же нет характеров, все герои — примерно одинаковы и согласны друг с дружкой вообще во всём. Они вещают в унисон, перекидывая друг дружке реплики, как школьники на праздничном стихочтении.

Нет вообще никакой любовной линии. Единственное подобие обрывается в самом начале.

Как следствие, возникает ощущение неимоверной нудятины. Тяжкое чувство, скуловыворачивающее. Не то, чтобы прямо жить не хочется, но понимаешь, что не буквопродукт перед тобой, но испытание. Прокрастинируешь, отлыниваешь.

И, конечно, пропаганда. Прямо такая, знаете, оголтелого свойства. Давно такого густопсового зловония не встречал.

Только эта пропаганда не сагитирует даже суслика, ибо сопровождается нудятиной и тяжким бредом. Я не знаю, на что подсел там гипотетический Быков**, но советовал бы ему сменить поставщика. Ибо нельзя же так.

Почему-то в быковский** след мне верится куда больше, чем в акунинский*. Наличие в этом уравнении корпулентного Дмитрия Львовича объясняет многое. Например, тот факт, что когда я год назад гуглил Константина Зарубина (чьё имя, напомню — на обложке), тот был автором всего двух буквопродуктов — вот этого и какой-то книжки-малышки в самопальном издательстве. А год спустя — уже пять релизов. Акунин* такой дурью страдать бы не стал, а Быков** — может. Он писуч.

И ему тоже надо что-то кушать. Он это вообще любит. Так что чисто гипотетически можно предположить его авторство в буквопродукте.

Но опять, друзья, что-то не сходится. Как быть с началом? Оно-то написано совсем по-другому, как гиппопотам антироссийской словесности никогда не писал.

Что ж, давайте заглянем в самый конец, и я попробую (ибо рецензия не резиновая) выдвинуть

 

ФИНАЛЬНУЮ ВЕРСИЮ

Обращаем внимание на датировку буквопродукта. Она двойная: «2015-2017, 2020-2022».

То есть, понимаем вот что: этот буквопродукт начинал писаться почти десять лет назад, излагался два или три года, оказался заброшен. Но спустя ещё три года авторская пишущая конечность раззуделась вновь, и начатое было, типа, завершено.

А теперь давайте доверимся впечатлению, что писали два разных человека. А почему нет-то? Я не стал бы исключать, что начинал этот буквокошмар как раз Акунин*. Но быстро (или не быстро) понял, что получается бред. Отложил в черновики. А потом, возможно, и вовсе отказался дописывать.

Но нашёлся другой корпулентный храбрец, которому вообще всё равно, что писать. Но с идеями — полный швах. И вот недрогнувшей пухлой рукой он подхватил выпавшее у товарища по борьбе перо.

И, кстати, вписал про себя. Борец за свободу, отравленный (по тексту) гэбнёй в самолёте — это кто по-вашему? А в буквопродукте он есть, и это циничное преступление ведёт мир к Апокалипсису, а вы что думали?

Короче, почти не спалился.

Таким образом, золотые мои, пазл у нас складывается.

Осталось лишь

 

ПОЯСНИТЬ ЗА ЦИТАТЫ

Их, как вы заметили, сегодня нет.

Ну, так я объясню. В общем, перепачкался чуть-чуть мой экземпляр. Ну, будем думать винегретом.

Так что лучше лишний раз не цитировать. И вообще в руки не брать.

Чего и вам всем желаю.

*Внесён в реестр террористов и экстремистов, иноагент

**Признан иноагентом

#новые_критики #константин_зарубин #повести_лских_писателей #аст #реш