Гости съезжались на дачу…
Максим Горький при всем, как говорится, почтении не принадлежит к числу моих любимых драматургов. Я понимаю, что классику от этого ни холодно ни жарко, он твердо стоит на своем пьедестале не только у Белорусского вокзала, где я на правах местного жителя вижу его ежедневно. Его пьесы, конечно, не все из 15 написанных, но главные, как и инсценировки его прозы, не сходят с афиш. Примерно половина академических театров страны, как и парков культуры и отдыха, уже второе столетие носят его имя. И даже в Берлине есть Maxim Gorki Theater.
Возможно, причина моего прохладного отношения к Горькому в том, что я не видел великих спектаклей по его пьесам. А они, как свидетельствует история отечественного театра, были. И первое, что приходит на ум, помимо допотопных и легендарных постановок в Художественном театре, это «Мещане» в БДТ (1966), «На дне» в «Современнике» (1966) и «Мать» в Театре на Таганке (1969). Знатоки вольны дополнить этот короткий список на свой вкус.
Ну, а если вы вдруг спросите, какая горьковская пьеса, по-моему, лучшая, назову «Вассу Железнову» (вторая редакция), которую смотрел и с Татьяной Дорониной, и с Мариной Голуб, и в киноверсии с Инной Чуриковой в заглавной роли. Вот где накал страстей! История сильной деловой женщины, которая, не гнушаясь ничем, пытается сохранить распад своей семьи и собственное место в быстро меняющемся мире, до сих пор не теряет остроты и актуальности.
О главном пролетарском писателе я заговорил неслучайно… На прошлой неделе, когда почти все столичные труппы ещё набирались сил на пляжах и дачах, в Москве прошел фестиваль искусств «Горький +». И, конечно, театр был там главным блюдом. Интерес подогревался тем, что в программе оказалось несколько спектаклей из других городов.
Сперва я мужественно решил устроить себе марафон и посмотреть все четыре из тех, что играли на сцене МТЮЗа (были показы одновременно и на других площадках, поэтому пришлось выбирать).
Но прочитав рецензии на «Отца», поставленного по пьесе «Последние» режиссером Денисом Хуснияровым в Башкирском национальном молодежном театре им. Мустая Карима, пригорюнился и решил это зрелище пропустить. Ну, а как, если в авторитетной федеральной газете после премьеры в Уфе сообщали: «Действие нарочито растянуто, в нем много пауз. Не в силах выдержать заданный темпоритм, а вовсе не из-за отсутствия интереса, в антракте многие ушли…» Оказалось, я правильно сделал, что не пошел! Москвичи приняли «Отца» кисло. Знакомый блогер после сообщил, что на этом показе — цитирую — «мухи дохли». И у меня нет оснований ему не доверять.
Три других фестивальных спектакля — из Санкт-Петербурга, Новосибирска и Краснодара — оказались, как и следовало ожидать, неравноценными по качеству, однако по-своему любопытными и достойными внимания. И больше всего мне понравились привезенные из Сибири «Дачники». О них немного и расскажу.
Так сложилось, что прежде я не видел постановок театра «Старый дом», хотя их не раз показывали в столице на фестивале «Золотая маска», да и в Новосибирске мне бывать доводилось. Но 37-летнего режиссера Никиту Кобелева, ставшего в июле художественным руководителем Александринского театра в СПб, я знаю по работам в столичном Театре им. Маяковского, где восемь лет он служил штатным режиссером. Его имя на афише — это уже гарантия хорошего вкуса и высокого уровня, хотя и от провала не застрахован ни один художник.
Особый интерес к этим «Дачникам» у московских театралов имелся ещё и потому, что в прошлом году, почти одновременно с новосибирской премьерой, свою версию в Театре на Бронной выпустил Константин Богомолов.
Его спектакль называется «Дачники на Бали». От Горького там почти ничего не осталось, даже персонажи сохранились частично. Кому интересно, может прочитать мою рецензию: https://alterlit.ru/post/53793/. А вообще богомоловский спектакль уже дважды (!) показали на телеканале «Культура» (!), так что при желании можно и запись найти, если нет возможности посмотреть живьем.
Но вернемся к версии Кобелева. Он тоже не стал ставить Горького строго по тексту. Сейчас это выглядело бы архаично. Драматург Дмитрий Богославский сделал сценическую адаптацию пьесы. Правда, не такую кардинальную и карикатурную, как Богомолов. И эта версия соответствовала названию фестиваля — это был Горький плюс, а не Горький минус.
Действие тоже перенесено в наши турбулентные дни. И проблемы тоже наши. К примеру, лесные пожары, которым издали любуются герои, собравшиеся отметить новоселье на построенной наконец-то в приличном коттеджном поселке даче. Однако они вовсе не олигархи и звезды шоу-бизнеса, не бездуховные циники, как у Богомолова, а обычный средний класс где-то в провинции, переживающий переоценку взглядов и ценностей. И текст Богославского почти лишен горьковского пафоса, в нем больше сочувствия и понимания, чем обличения, негодования и проповеди.
По замыслу сценографа Наны Абдрашитовой часть зрителей сидит на сцене, и я оказался в их числе, почти внутри действия. Актеры — талантливые! — на расстоянии двух-трех метров, их энергия и харизма долетает и пробивает. Возможно, ещё и поэтому многословный и длинный спектакль (три часа сорок минут с одним антрактом) не показался мне монотонной и скучной говорильней. Наоборот — динамичный, летящий, остроумный. Многочисленные персонажи со своими большими и маленькими драмами сменяли друг друга, не успев надоесть. И каждый из тринадцати имел свои 15 минут славы, создав яркий образ. И благодаря режиссеру образовался слаженный ансамбль.
…Не знаю, как отреагировал бы Максим Горький, посмотрев этот спектакль. Может, расчувствовался бы и смахнул бы слезу. Но, как писал Владислав Ходасевич, «я видел немало писателей, которые гордились тем, что Горький плакал, слушая их произведения. Гордиться особенно нечем, потому что я, кажется, не помню, над чем он не плакал, — разумеется, кроме совершенной какой-нибудь чепухи».
#новые_критики #максим_горький #дачники #театр_старый_дом #никита_кобелев