«А моей женой накормили толпу». Как у нас во имя России предложили ограбить вдову Летова
У нас тут произошел примечательный инцидент. Группа лиц, скорее всего, по предварительному сговору попробовала распотрошить вдову Летова. Или раскулачить. Фигурально, конечно. То есть, национализировать доставшиеся ей от мужа авторские права на песни Летова и “Гражданской обороны”. Причудливо, да, ложатся карты: столько всего в стране было, а вернулись к раскулачиванию, почему-то дерзнув начать с семьи Летова. Впрочем, почему, понятно: Летов был славен тем, что идеально передавал настроение момента. Эмоциональный камертон эпохи в каждой ее отдельной точке. Сегодня в некоторой части общества настроения такие — отнять. И снова прорвалось на Летове.
Отнять захотели права на песню. Какую, не сообщается. Дело было так: для платформы Premier снимается сериал по книге Захара Прилепина «Ополченский романс». О донбассовских командирах 2010-х. Вдова дала согласие, готова была подписать договор: чтобы друг Прилепина рэпер Рич исполнил мужнину песню и в фильм пошел фрагмент 18 секунд. А Рич хотел права на исполнение песни и записи ее в своем альбоме. И не получил. И высказался. Типа, совсем офигели наследники. Не хотят патриотического и прорусского. Намекнул, что какая-то у Летова не та вдова.
Тут же отозвался старший товарищ Захар Прилепин — он уже прямо, своими словами, сказал, что вдовы пошли нынче не такие. И у Цоя, оказывается, и у Башлачева. Непатриотичные и нерусские. У Прилепина даже получилось, что конкретно у Летова вдова прямо-таки антирусская. И Ричу песню не дала петь, потому что он с именем Ричард в паспорт слишком русский, а она, Наталья Чумакова, видать, не слишком.
Тут вышел третий друг. Андрей Рудалев. Этого литератора и критика (очень, кстати, хорошего) вы можете знать по литобъединению «Союз 24 февраля». Я про него писала. Такая структура, в которой собрались патриотические писатели, не написавшие ни одной патриотической книжки, но просящие у государства на свой патриотизм денег. Поэты из этого «Союза» еще что-то про Родину пишут, писатели пока не родили. Но денег хотят вперед.
Так вот, Андрей Рудалев — человек, который этот союз придумал. И по совместительству — друг Захара Прилепина. Он по поводу безудержного желания Рича петь чужие песни написал следующие:
«Слава России!
А вообще в таких случаях «наследникам» попускать не стоит. Тут, как минимум административка нарисовывается. Ну, и внимание СМИ с вопросом: отчего вы такие скоты?!..»
Дело, если что, было именно так: в сериале петь вдова разрешила, на концертах и для альбома — нет. Я лично Рича об этом спросила и он лично разъяснил.
Но меня здесь интересует больше тяга к раскулачиванию. Я читала комментарии ко всем этим высказываниям и не уставала поражаться: вы знаете, далеко не все возмущены тем, что вдову решили раскулачить под красивые слова о славе России. В связи с этим снова подняли высказывания брата Летова о вдове: что она такая, сякая, споила брата, не знает, как распоряжаться правами, вообще сменила ориентацию и оппозиционерка, долю в квартире за зря получила. Не та вдова, короче. Так как брат Летова Сергей Летов дружит с Ричем и играет с ним концерты, то понятно, откуда пошли сейчас эти старые разговоры. Но у них, допустим, семейные склоки. Сам Летов с братом общался холодно, это общеизвестно. Брат не любит его вдову — все понятно.
Мне непонятно, почему все эти разговоры быстро перешли в призывы вдову распотрошить, права отнять и вообще отменить авторское право. «Искусство должно принадлежать народу». Прямо пишут и пишут. Должно принадлежать. Некоторые любители «Гражданской обороны» даже говорят, что Летов бы сам права народу отдал.
Хммм. Но не отдал же! Отдал жене. Мог брату отписать. Народу. В фонд мира или дикой природы.
Примечательно, что случаев, когда бы действительно известные писатели, музыканты, поэты отказывались от копирайта, мало. Самый яркий пример — Лев Толстой. Первый его запал отказаться от авторских прав был в 1883 году. На тот момент у Толстых было восемь живых детей. Восемь! Которых он сам не выхаживал, не кормил. И которых предложил жене кормить простым путем: он, Толстой, пашет, она, Толстая, жнет, обмолачивает и печет. В итоге договорились, что право распоряжения рукописями и деньгами получает жена. Как бы не совсем напрямую получает деньги.
1891 год. У Толстых девять живых детей, в том числе пятеро несовершеннолетних. Толстой, который, по всем признакам, уже страдает от деменции и атеросклероза, публично отрекается от прав на все свои произведения, написанные с 1881 года. Говорит, стыдно жить таким трудом. Жене кормить детей велит с доходов, полученным за то, что написал до 1881 года. Себя — тоже. Еду ему подносит жена, сам Толстой не в курсе, откуда она берется на столе.
За несколько месяцев до смерти Толстой решает полностью отказаться от авторских прав. Он переживает, что его прижизненные распоряжения после смерти не будут ничего стоить, так как тогда еще не знали о добровольном отчуждении авторских прав. Толстой решает завещать все младшей дочери Александре, так как она разделяет его идеи, писатель верит, что дочь не будет продавать его произведения и позволит печатать их любому. Это привело к чуть ли не драке между детьми.
Есть другой пример. После смерти Маяковского прямой наследницей оказалась лишь его мать. Сестры не имели права наследования. Детей у Маяковского на тот момент было вроде как двое, но они оставались не признанными. В предсмертной записке Маяковский попросил обеспечить Лилю Брик, мать, сестер и Веронику Полонскую. Никакой юридической силы записка не имела, но вплоть до шестидесятых отчисления за труды Маяковского получала Лиля Брик. Говорят, с помощью связей в НКВД. В 2019 году — вдумайтесь только — племянники жены сына последнего мужа Лили Брик подали в Дорогомиловский суд иск о признании их наследниками авторских прав Маяковского. Лихо, да? Какие-то непонятные вообще люди. И спустя почти сто лет. Хотя все смелые отсчеты срока охраны прав кончились в 2001 году. Да и Лиля Брик тоже была так себе наследница. Зато до нас дошло все наследие Маяковского. А если бы права получили мать и сестры? Есть пример Артюра Рембо. Его наследие досталось чопорной сестре, которая с мужем-солдафоном сразу стала вымарывать из рукописей самые, на ее взгляд, непотребные фрагменты. Усердная католичка, она старалась вписать брата в историю примерным католиком. Потери от ее усилий литература восполняла десятки лет.
По-разному бывает. Но такого, чтобы писатель, поэт или музыкант заранее озаботился, чтобы семье нечего было есть, после Толстого мы не встречали. Как бы ни нравилось некоторым, но авторское право существует. Часто это посмертное спасибо писателя или художника семье, которая при жизни голодала, скиталась, боролась с запоями творца и таскала его по психушкам.
А часто — способ уберечь наследие. Кто знает, что было бы с песнями Летова, если бы вдова не относилась к охране прав столь щепетильно? Может, его песни пели бы уже на МТВ голозадые девицы. Или строки из песен красовались бы на упаковке презервативов. С Ричем, например, вдова, я думаю, сориентировалась правильно. Я бы тоже не дала ему петь песню Летова на концертах и записывать для своего альбома. Пишите, Ричард Владимирович, свои песни. Тем более вы у нас теперь модный, системный. Административку лепить вдове — дело опасное, так снова до раскулачивания достукаетесь. Хотел бы покойный пустить вдову по миру — ничего бы ей не оставил. Если оставил права (при живом отце-наследнике и при брате, кстати), значит, хотел, чтобы она решала, кому и за сколько их продавать. Песни — его, жена — его. Что хотел, то и делал. Пишите свои хиты, когда умрете, вашим деткам будет что кушать и будет, от чего отказаться. Захар Прилепин, кстати, уже много ценного написал. Отказался ли от прав? Что-то я не слышала…
#новые_критики #егор_летов #вдова_летова #наталья_чумакова #административка