Рецензия на сериал «Шоу восьми» или игра в кальмара без кальмара

Привет зрителям!

На мой взгляд, в нашей жизни нет ничего более бессмысленного чем полумеры. Вряд ли кто-то поспорит с тем, что подпирать покосившуюся стенку бревном, в то время как дому необходим капитальный ремонт, одновременно опасно и глупо. Однако в области искусства почему-то считается вполне нормальным использовать слабые и едва подогретые до комнатной температуры аргументы, для обличения социальных пороков, требующих как минимум пылающего глагола в человеческих сердцах.

«Шоу восьми», созданное на волне успеха «Игры в кальмара» имеет в своём распоряжении все необходимые ингредиенты успеха, но при этом, доведя температуру творческого котла до точки кипения, неожиданно спускает пар, застенчиво бормоча общие банальности, и упорно не замечая бревно в собственном глазу.

оригинальное название: Deo eiteu syo
год: 2024
автор шоу: Хан Джэ-рим
в ролях: Рю Джун-ёль, Чхон У-хи, Пак Чон-мин, Пак Хэ-джун, Ли Ёр-ым, Пэ Сон-у, Ли Джу-ён, Мун Джон-хи, Пак Кон-джу, Ли На-хён

Сюжет «Шоу восьми» вполне стандартен для модного нынче жанра корейского остро-социального трэша — некие таинственные богатеи решают развлечься и организуют эксклюзивное реалити-шоу. Казалось бы, даже на карго-культном канале ТНТ «Дом-2» успешно закрылся, но, очевидно, Южная Корея настолько культурно отсталая страна, что жаждущая экзотических развлечений суперэлита, несмотря на свои финансовые возможности, до сих пор не может расстаться с покусанными молью форматами шоу эпохи нулевых. В отличие от тупых америкосов, которые ещё в начале 90-х открыли такой замечательный способ пощекотать нервы, как охота на людей прямо в черте города (см. «Трудную мишень» с Ван Даммом), продвинутых корейцев хлебом не корми, а дай понаблюдать за выяснением отношений.

Поэтому для участия в шоу отбираются восемь человек с жизненными проблемами различной степени тяжести, их запирают в большом помещении и предлагают сыграть в игру, часть правил которой точно известна, часть подвержена изменениям, а часть необходимо узнавать методом проб и ошибок. Однако основное правило игры остаётся неизменным: участники получают приличные деньги — от 10 до 200 долларов — за каждую минуту, проведённую в игре. Организаторы ежедневно предоставляют участникам минимальное необходимое количество калорий и воды, а все остальные удобства, кроме еды, можно покупать за заработанные деньги, по цене 100 раз выше рыночной. Однако, при том, что согласно хитрому плану организаторов, пища в игре присутствует в строго ограниченном количестве, наиболее гламурным участникам шоу никто не мешает заказывать всяческих йоркширских терьеров и шпицев — казалось бы, сценаристы сами корейцы, а допустили такую оплошность. В теории игра может продолжаться бесконечно, и гарантированно прекратить её может лишь смерть одного из участников.

Проснувшись на следующее утро после вводного инструктажа, участники начинают гулять по помещению, общаться и знакомиться, и немедленно проявляют коллективистские черты характера — строго следуя духу игры, они даже не пытаются узнать что-либо об окружающих, включая их имя, и довольствуются порядковыми номерами, которые были им выданы в начале игры. Увидев, что ни один из них ни то чтобы не решил побольше узнать о своих коллегах, но даже не поинтересовался, кто такой Джон Голт, я сразу понял, что с этими идиотами кашу не сваришь. Скажу честно, от склонных к муравьиному коллективизму азиатов ничего другого ожидать и не стоило, но наличие среди участников отлично образованного интеллектуала вселяло некие скромные надежды.

Однако данный интеллектуал, известный под номером 7, оказался интеллектуалом корейским, а значит имена фон Мизеса, Рэнд и Хоппе для него являются пустым звуком, и необходимость в любой ситуации создавать альтернативные центральной власти властные структуры — абсолютно новой концепцией. Поэтому в первый же день игры, догадавшись, что таинственные организаторы хотят от участников максимум крови и насилия, он ничего не сделал для того, чтобы обезопасить себя или сколотить команду единомышленников, а просто огорчённо вздыхал и пассивно ждал, пока начнётся чад угара.

Ну а остальная рабоче-крестьянская масса слепо выполняла волю невидимых отцов — начав с обязательных физических упражнений на потеху публике, они быстро построили собственную мини-систему и перешли к взаимным избиениям и унижениям, а потом предсказуемо закончили не сильно креативными, но довольно зрелищными пытками, частично позаимствованными у Кубрика и оформленными в виде конкурсов талантов и эротических лайвстримов. 

Пользуясь бюджетной копией оригинального креативного продукта, неизбежно сталкиваешься с попытками авторов повторить его успех, максимально экономно используя крайне ограниченные ресурсы осторожных продюсеров. Отсюда и растут ноги большинства проблем подобных проектов, поскольку основной принцип авторов в данном случае можно сформулировать как «шокировать, но ни в коем случае не обидеть аудиторию». Соответственно, фундаментом повествования служат наиболее базовые эмоции, крайне редко перемежающиеся элементами логики и разума.

В первую очередь в «Шоу восьми» безумно раздражают топорные попытки разжалобить зрителей, бесконечно повторяя мантру о тяжёлой и несправедливой судьбе персонажей, хотя после самого поверхностного исследования становится очевидно, что абсолютное большинство героев само создало себе неприятности, заставившие их зарабатывать деньги столь опасным способом. Тот же формальный протагонист, получивший в игре номер 3, взял миллионы в долг у мафии и вложил их в корейский аналог АО «МММ», другая участница игры довела мужа до инфаркта, и немедленно потратила всё наследство на жиголо, третий был вынужден закончить карьеру в большом спорте и стал продавцом подержанных авто из-за пристрастия к азартным играм, четвёртый настаивал на том, что у него есть право разбазаривать чужие деньги и был закономерно уволен, ещё одна считала себя великой художницей и выкинула все свои сбережения на бессмысленные выставки в галереях. И снова, бездумно копируя «Игру в кальмара», лишь у одного участника причина рисковать жизнью — тяжёлая болезнь дочки — никак не связана с его собственным выбором. Впрочем, детально проанализировать мотивацию персонажей зрителю не так-то и просто, поскольку их раскрытию посвящено на удивление мало усилий, и предыстория каждого занимает пару минут неряшливых намёков перед начальными титрами серий.

Во-вторых, сделав упор на острую критику общественных порядков, авторы старательно игнорируют факт того, что яростно ненавидимые ими социальные классы и неравенство существуют отнюдь не в вакууме, и миниатюрный тоталитарный муравейник в рамках шоу не был никому навязан, наоборот, его немедленно построили сами герои, в том числе, для того, чтобы иметь возможность и дальше жаловаться на несправедливость жизни. Более глубокое и подробное раскрытие темы индивидуального выбора несомненно пошло бы сериалу на пользу, но стоит шоу приобрести хотя бы каплю интеллектуальной глубины, как авторы немедленно вспоминают, что на экране уже целых пять минут никому не вырывали ногти, не простреливали колени или не отрезали половые органы, и немедленно отвлекают зрителя элементами дешёвого шока. 

Но при всём желании сценаристов возложить вину за все язвы мира на несправедливую систему, перестаравшись и выбрав наименее утончённые художественные средства, они невольно подчёркивают проблемы коллективистского подхода к трактовке событий и оценке истории. «Бедные-несчастные» герои, обиженные внешним миром, получив шанс построить гармоничное мини-общество в рамках социального эксперимента, не просто допускают ошибки, а последовательно принимают наиболее глупые решения. Казалось бы, всякому духовно свободному человеку очевидно, что в любой, и тем более в экстремальной ситуации потенциальным источником опасности является другой человек, и первое, что надо делать, это вооружаться, искать единомышленников и планомерно ослаблять любую систему, но участвующие в шоу массы терпеливо ждут команды барина, а узнав, что их будут вешать, лишь интересуются, приносить ли свою верёвку, или её выдадут. Разумеется, в итоге вместо сострадания, данные персонажи, не способные понять простую истину о том, что Левиафан никогда не будет вашим другом, вызывают лишь презрение.

Остаётся впечатление, что креативная команда так и не достигла консенсуса насчёт общего тона шоу, но довольно неровный результат их труда точнее всего можно охарактеризовать термином «осознанная безнадёга», или, как принято это нынче называть — «blackpill». При этом, то ли пытаясь пошутить, то ли решив поразить зрителя крутизной самоиронии, авторы ввели в чернушный сериал о суровой правде жизни абсолютно искусственный эпизод, в котором продюсер разносит нерадивого режиссёра за попытку снять сериал о суровой правде жизни, утверждая, что публике нужны красивые развлечения, и при этом крайне топорно намекая на то, что «Шоу восьми» является правдивым отражением реальности. Увы, но как бы мне не нравился развитой постмодернизм, всё та же любимая корейцами суровая правда жизни требует признать, что даже у Дедпула, не говоря уж о Тайлере Дёрдене, ломать четвёртую стену получалось в разы лучше.

Столь же слаб «Шоу восьми» в качестве продукта последовательного анализа общественных язв. Несомненно, что любители различных теорий социальной справедливости и прочего культурного марксизма немедленно ухватятся за это шоу в качестве очередного антикапиталистического аргумента, по примеру авторов старательно игнорируя тот факт, что дорвавшийся до власти пролетарий немедленно раздул мировой пожар в буквальном смысле этого слова, на практике оказавшись хуже всех предыдущих правителей. Увы, но оперируя огромным количеством правильных идей, авторы так и не сделали единственный правильный вывод — страшнее всего не конкретные враги среди элиты, а серая масса соглашателей, которая сделают всё, лишь бы избежать личной ответственности, и ради этого поддержит любую тиранию.

Подобно своим японским коллегам, корейские труппы традиционно усердны и профессиональны, но при этом раздражающе ровно играют и не могут похвастаться сиянием отдельных звёзд. Рю Джун-ёль вполне аутентичен в роли номера 3 — любителя финансовых пирамид. Пак Чон-мин хорош в роли вечно колеблющегося интеллектуала номер 7, а Пак Хэ-джун отлично изображает его быдловатого антипода под номером 6. Ли Джу-ён очень интересна и реалистична в роли рабоче-крестьянского правдоруба номер 2. Но самая благодарная роль досталась Чхон У-хи, и совершенно безумная художница под номером 8 в её исполнении идеально отразила собирательный образ богемы.

Итог: отличный интеллектуальный и философский потенциал, растраченный на излишне экспрессивную форму и откровенно банальные выводы. Просмотр вполне возможен, но ожидающие, того, что новое шоу догонит и перегонит «Игру в кальмара», будут разочарованы.

#новые_критики #игра_восьми #игра_в_кальмара #корея #социальный_комментарий #культурный_марксизм