Торнадо языком, или жеребятина Евгения Алехина

(Евгений Алехин. Девственность. М., ИД «Городец», 2024)

Как-то не очень давно ваш покорный вдумчиво изучал небольшую книжечку Евгения Алехина «Луноход-1». Автор — рэпер. Говорят, что популярный. А ещё он — один из первых лауреатов премии «Дебют». И вот в процессе изучения мне вдруг стало понятно, зайцы мои, что буквопродукт этот — всего лишь ода подростковой мастурбации. Даже не ода. Автор ведь — рэпер, так что речитатив.

Мне тогда возражали. «Опомнись, Лев Валерьевич! — говорили возражанты. — Алехин — крутой! Чуть ли не рупор поколения, российский Ирвин Уэлш фактически! Матом ругается, про всякие крутые вещи пишет!» В общем, оказалось, что знают люди Алехина. К тому же, в издательстве «Городец» сей рэпер — один из хэдлайнеров. Вышло много его книжечек. Все, как одна, объёмом — где-то 160 страниц. Немного. К тому же, если перенести их буквы в компьютер, это будет 40-45 страниц «ворда».

Такова и «Девственность» Алехина. В ней едва 160 страниц, с полями, крупным шрифтом, картинками. Иллюстрации, кстати, авторские. В ряде случаев это — карикатурные изображения мужских и, несколько реже, женских половых органов.

Что ж, зайцы мои, Лев Валерьевич, возможно, что-то и недопонял в творчестве рэпера-прозаика. Готов исправиться, если что. Если вдруг из этих букв образуется гимн поколения, что-нибудь глубокое, судьбоносное — я же первый это и признаю. Жалко, что ли?

На задней обложкоповерхности вдруг обнаружилась цитата авторитета. Это — Роман Сенчин, ни больше, ни меньше. Мэтр и живой классик.

«С повести «Третья штанина», значит, уже лет пятнадцать как, стараюсь не пропускать новых книг Евгения Алехина. Он пишет от первого лица, герой в основном Евгений Алехин. И открывая очередной томик я гадаю: будут ли самоповторы, истощился ли жизненный материал автора. И каждый раз радуюсь: нет. Жизнь каждый день дает сюжеты, персонажей, детали. И Евгений Алехин ловит и ловит их в свою писательскую сеть», — написал Сенчин.

Казалось бы, хватай и читай. Но мы-то, зайцы мои, уже на сенчинских похвалах обжигались. У Елены Шубиной, помнится, выходил «Непонятный роман» Ивана Шипнигова — тоже с цитатой Сенчина на обложке. И выяснилось, что хвалимый автор не то, чтобы пишет как-то не так (это ещё простительно). Нет, оказалось, что он вообще не имеет никакого понятия о писательской работе. Нагородил букв на сто страниц «ворда» — вот и писатель перед нами.

Но чем гадать, давайте посмотрим внутрь нового сенчинохвалимого буквопродукта и сделаем выводы.

Не буду интриговать. Я заглянул и прочёл все буквы под обложкой. Поэтому прежде, чем мы поговорим о них, хочу дать

 

НЕБОЛЬШОЙ ДИСКЛЕЙМЕР

Дорогие зайцы! Прежде, чем читать, задумайтесь: а надо ли оно вам? Во-первых, здесь будут так называемые описания секса, во всей авторской красе. Ибо из цитаты слов не выкинешь. А все мужские, женские гениталии — автор именует как они есть, по-рэперски лихо попирая общественные табу.

Во-вторых, сейчас у нас — что? Пятница, утро. Будьте готовы к тому, что рабочий день ваш пойдёт абсолютно насмарку. Вы вряд ли сможете выполнять должностные обязанности в полную силу. Остаток дня вы прохихикаете. Или прорыдаете. Я вас предупредил. Нас ждёт много чудовищного.

В-третьих, то, о чём вы прочтёте — не имеет ни малейшей практической пользы, в повседневной жизни никак не применимо. Так что, если вам, дорогие мои зайцы, дорог ваш разум — держитесь от этой рецензии подальше. Я серьёзно.

Что ж, всех честно предупредил. Остались, вижу, самые бесстрашные. Куда ж от вас деваться, храбрецы? Приготовьтесь к погружению в бездну сексуального слабоумия (если бы безумия!). Готовы?

 

ПОГНАЛИ!

Начинается буквопродукт с эпиграфа. Обычно стартовая цитата задаёт повествованию тон и очерчивает интеллектуальный горизонт автора. В «Девственности» эпиграф вот какой:

«Каждая новая баба хуже предыдущей примерно в три раза. Суперборис, продюсер».

Что тут сказать? Спорное утверждение. Не-интеллектуальное, кто-то усмотрит и сексизм («баба»). Но, вместе с тем, воодушевляющее.

Сейчас объясню, чем именно. В принципе, не так-то плохо было бы почитать нормальную такую, жизненную прозу, опытным мужиком написанную. Чтобы была про женщин. Чтобы отвечала на вопрос, концептуально важный для молодых книголюбов: как затащить девчонку в койку? Что ей надо говорить, как себя вести? В общем, чтобы такая была бы инструкция по обращению со слабым полом. Пусть с некоторым цинизмом, как у того же Чарльза Буковски. Пусть! Лишь бы живой опыт передавался. На самом-то деле таких книг — ох, как не хватает.

И действительно — на старте Алехин интересничает. Его герой — вроде бы уже не робкий мастур-батыр из «Лунохода-1». Это рэпер и мачо. Редкая женщина устоит перед его стенобитным обаянием.

«…у меня был вагинальный контакт с трехзначным числом девок…», — пишет Алехин.

Говорим, поросятки мои, почтительное «ку». Трёхзначное число девок! Не меньше ста, но не больше 999. Ох, сейчас научит нас этот рэпер искусству соблазна! Трепещем. Готовимся повысить рождаемость.

Что ж, я, как мог, оттягивал этот момент, но теперь придётся прибегнуть к цитатам. Я вас предупреждал, не ропщите.

«Во второй раз я без гондона трахнул девчонку-кореянку во все ее три отверстия. А через несколько дней гулял с другой девчонкой по центру Владивостока и начал ей сперва отлизывать, а потом и присовывать прямо на улице».

Это не худшее. Есть и ещё.

«Я встал так, чтобы мы стояли лицом друг к другу, она прислонилась спиной к филармонии. Она взяла обеими руками хуй и несколько раз дернула за него, неуклюже, вверх и вниз. Мне не пришло в голову проверить готовность напарницы: я просто стал тыкаться — и, кажется, попал куда надо».

Да, зайцы, прислонилась к филармонии и взяла обеими руками… тьфу. А как вам «напарница», в которую «тыкаются»? Но и это не худшее.

Вы знаете, есть авторы, которым не просто не стоит писать о сексе. Их надо за эти описания бить по рукам. Рэпер Алехин, увы, из их числа.

«…Элеонора уже оголила все, что нужно. Она встала раком, и зад ее был очень красив. Огоньки гирлянды играли на гладкой коже. Я прижался лицом к коже на булках, разогнулся, достал хуй, которого не чувствовал. Понял: ситуация повторяется. Я тут же кончил из вялого шланга в собственную руку. Вытерся о футболку. Я поцеловал Элеонору между ног».

Но давайте зададимся вопросом —

 

ЧТО ЖЕ ЗДЕСЬ НЕ ТАК?

Да и вообще — ну, мало ли. Подумаешь, описывает секс автор пусть не на смеси французского с нижегородским, а на гибриде канцелярита, слэнга и мата. Главное — узнать, как его герой девчонок в постель затаскивает. Что им говорит? Женщина ведь побольше мужчины любит ушами. Смотрим и содрогаемся:

«— Извини, извини, извини что опоздала, не пизди меня!

— Соси тогда.

— После перелета прямо? У тебя там грибок завелся.

Мы обнялись.

— Не бойся, я помыл, пока тебя ждал. Искупал в раковине туалета».

Высокие, высокие отношения. Извините, если вас стошнило, но не я всё это придумал.

А не так здесь вот что. Есть, например, такие авторы, которых почитаешь, и как-то само собой приходит ощущение того, что опытный, бывалый мужик пишет. Навскидку — Мопассан. Из более современных — Бориса Виана назову. Он, особенно в своей гангстерской тетралогии, — реальный мастер словесного соблазна. Или тот же Чарльз Буковски. Помотало его по различным койкам. Чувствуется это.

А в «Девственности» этого ощущения абсолютно нет. Есть какие-то расхожие казарменно-загаражные присловья. Наподобие уже процитированного эпиграфа. Или вот ещё такая вам «народная мудость» (знаю, что опечатка, но не буду исправлять):

«Если ты в настоящую секунду не на бабе, не в бабе — на всякий случай считай ее бывшей, — гласит народная мудрость».

Такие мудрости порою можно встретить — где? Да на стенах туалета же. Раньше они были повсеместно, сейчас сортирная клинопись куда-то делась. Но рэпер-писатель её где-то нашёл и радостно включил в буквопродукт.

Ну, вот да —

 

ТАКАЯ У НАС БОЛЛИТРА

Дело даже не в грязи, зайцы мои. Если это правда жизни — то из песни слов не выкинешь. Но никакая это не правда жизни. Объяснюсь.

Настоящий мужик, если у него что-то произошло с женщиной — либо вообще не станет об этом распространяться, либо сделает это как-то красиво, изящно. А не вот так:

«Но каким-то образом все же мне перепало пососаться с крестьянского вида бабой — даже потрогал, кажется, ее за пизду и потом понюхал пальцы: пахло половой тряпкой».

Простите. Ну, для сравнения хоть в Ремарка, что ли, загляните. Разве так он о женщинах пишет?

«Тогда же ее крупная фигура и выпирающий из-под блузки бюст мне напоминали носовую часть бронетранспортера, на котором меня собираются переехать».

Зашибись, описание, да?

Я читал-читал, и вдруг осознал, что мне это всё напоминает. Девчонки могут не понять, а парни, скорее всего, догадаются, о чём я. У меня возникло стойкое ощущение, что я общаюсь с очень сильно пубертатным прыщавцем, который, не моргнув глазом, врёт про свои успехи у женщин. Вот серьёзно. В определённом возрасте (лет 16-17) парни часто привирают. У некоторых, помню, целые стада «тёлок» были. Правда, не видел их никто и никогда. Но послушать такого прыщелицего, так отбоя от «баб» у него нет.

Обычно эта завиральность пропадает с приобретением реального сексуального опыта. Скажем, в двадцать с небольшим. Всё, аннигилируется у человека потребность выхваляться сексуальными подвигами. Ибо появилась реальная половая жизнь.

А вот у автора, очень странное чувство, её словно бы и не появилось. То есть, подростковые фантазии, по сути, перед нами. Даже хуже —

 

БРЕХНЯ ОНАНИСТА

Да я и сам не верю, зайцы мои. Алехину — сколько лет? 1985 года рождения. Почти сорок. И зачем он всю эту жеребятину несёт?

Никаких реальных лайф-хаков или там премудростей обращения с женщинами нет как нет. Впрочем, автор находит, как отмазаться:

«Трезвый я еще ни разу не смог приблизиться к противоположному полу, а тем более поцеловать».

То есть, понимаете. Все постельные подвиги, оказывается, происходят у него по синей сливе.

Очень странно это всё. Может ли человек в сорок лет быть девственником? Ну, наверное, не знаю. Это — полная дикость, согласен. Но такое вот впечатление.

Впрочем, какие-то моменты похожи на правду. Например, вот этот:

«Делать было нечего, на кону стояли наши отношения. Припомнив какие-то приемы куннилингуса из фильма «Американский пирог», взялся за дело. Торнадо языком, думал я. Ага, а еще, как говорил Джейсон Мьюз в «Джее и Молчаливом Бобе», нужно тереться о него носом и приговаривать:

— Ах ты, мой говнючок!»

Это смешно, конечно. Но прикол-то общеизвестный. Если бы Алехин сам что-то такое придумал, цены бы не было его буквопродукту. Но хорошо, хоть источник указал.

Хотя «торнадо языком» — неплохо сказано. Это в целом весь буквопродукт можно так охарактеризовать.

Впрочем, есть и ещё моменты,

 

ПОХОЖИЕ НА ПРАВДУ

Это, зайцы мои, всё тот же, известный нам по «Луноходу-1» карманный биллиард.

«В больнице я много читал и пил спирт с другими пациентами, бандой тридцатилетних неудачников.

Но там я не прижился. Один раз я задрочил во сне, и койки, стоявшие спереди и сзади моей, начали качаться взад-вперед. Даже не поняв, что происходит, я был разбужен чужим смехом.

— Женьк, дрочишь там, что ли?

— А? Да. Похоже, что да.

Мужики ржали надо мной из темноты.

— Это во сне, руки чесались, — оправдался я».

Дайте я прорыдаюсь, поросятки. Ночное чесание рук определённо несёт репутационные риски. Но на правду — похоже, куда деваться.

Равно как и вот какое приключение, уже из взрослой жизни. Пьяный лиргерой едет из Питера в Москву:

«Но я уже оказался в купе, где залез на верхнюю полку. Было так жарко-душно и невозможно. Вагон прогрелся насквозь, и я разделся догола еще до того, как поезд тронулся. «Так жарко, что хочется хуй залупить», — так, кажется, пела группа «Кровосток».

С утра соседей не было, а меня отчитала проводница: я распугал всех своей нагой шашкой, и меня даже не могли разбудить. Люди попросили пересадить их в другое купе».

Это просто бред, ребята. Какая пересадка в другое купе, о чём вы? Просто вызывается наряд полиции, который едет тут же, в поезде. И конец ночному размахиванию шашкой.

Или вот такой эпизод (не сексуальный, но показательный). Лиргерой во Владивостоке блаженствует в объятиях очередной «тёлочки»:

«Вероника залипала в телефоне, ругалась со своим бывшим (она называла его исключительно абьюзером), который на днях вычислил, где мы проживаем, и поцарапал ей машину ключами. Я предложил зайти к нему домой и поговорить жестко, но она сказала, что сама разберется. Потому что он настоящий ссыкун, которому будет много чести, если приду я».

Ну, да. Ну, да. Чуть дальше герой спускается в магазин, а там этот бывший (предположительно) сидит. Исподлобья смотрит. Хотелось надавать ему щелбанов, да пожалел лузера-абьюзера крутой герой.

Не знаю, кем надо считать читателя, чтобы буровить такое вот. От авторской неискренности режет глаза, как при посещении непрезентабельных мест, где на стенах встречаются процитированные в тексте «мудости». Но, видимо, есть у Алехина такие основания. Всё-таки пятнадцать лет в литературе (если верить Сенчину), автор более десятка буквопродуктов. Значит, прокатывало. Но возникает вопрос –

 

А ПОЧЕМУ БЫ НЕ НАПИСАТЬ, КАК ЕСТЬ?

В конце концов, если бы текст был посвящён сорокалетним девственникам, это было бы интересней. Но нет. А почему так? Ответ в одном пассаже со страницы 63. Там герой читает в самолёте мемуары певца Моби:

«Пока Моби жил на заброшенной фабрике, сводил пластинки и писал первые будущие хиты, мне было очень интересно. Потом пошли алкоголь и печальная ебля, и все повествование приобрело оттенок исповеди. Мало того, что территория уже изучена мной самим, так еще и рассказ перестал казаться поэтичным. То есть перечень грехов стал казаться важнее художественных деталей. Баланс был нарушен. Нет ничего более жестокого, чем когда о твоей книге говорят, что она исповедальна».

Исповедальность — это плохо. Автор проговорился. «Палится» он и на странице 126, восклицая:

«Мне тридцать шесть, но я снова девственник! Ни одна баба от меня пока не залетела, может, я им и не вставлял?»

И ещё в паре мест проговаривается, цитировать которые не будем, ибо рецензия — не резиновая.

Плавно закругляя нелёгкий разговор о буквопродукте, после которого хочется вымыть руки, скажем, что, несмотря ни на что,

 

АВТОР УБЕЖДЁН В СВОЕЙ ГЕНИАЛЬНОСТИ

Я, конечно, знаком с некоторыми нарциссами. Знаю, например, одного «великого» кинодеятеля и шубинского писателя, который дня не может прожить, чтобы не заявить миру, что он — гений. Но в случае с Алехиным, кажется, даже это павлинство переплюнуто.

Вот, например, воспоминания школьных лет:

«Трудовик сказал, что меня ждет большое литературное будущее, а физичка отнесла мое сочинение директрисе, которую пробило до слез и соплей».

Это было в юные годы, зайцы мои. Потом, после трудовика, физички и директрисы, этаким же макаром «пробило» и мэтра Сенчина.

Уверенность в собственной гениальности, таким образом, крепла с младых ногтей.

«Я давно уже говорил друзьям, что моя судьба ясна: я поэт и писатель. Хоть еще ничего не написал, они во мне не сомневались, и это было крепким подспорьем».

Но годы шли, хвост распускался. Вот уже не то автор, не то герой, снисходительно треплет по морщинистой щеке незадачливого француза Уэльбека:

«Если бы у раннего Уэльбека была половая жизнь и внушительный ряд бывших любовниц. Он, к сожалению, такого был лишен в 90-е, но, дорогой Мишель, я дарю тебе их, посылаю в прошлое, зная, что твоей печали и дара это не уменьшит, но пусть мой пустой приветливый презент доберется к тебе в одну из вселенных».

Ишь, каков! Ну, про «тёлок» мы уже поняли. Но что тот Уэльбек? Мы и с Львом Николаевичем на короткой ноге! Да!

«Потом читал эссе Льва Толстого «Что такое искусство?» Настолько он мне близок своей сварливостью, унылым остроумием, что иногда читать невозможно. Как в зеркало-увеличитель смотреться. (…) Может, и я — один из его ублюдков, проросшее семечко или же оживший кусочек перхоти, у которого появились руки и ноги».

Тут комментировать, только портить.

Я мог бы ещё много говорить, но самому уже противно, зайцы мои. Давайте под занавес приоткрою творческую кухню рэпера-писателя. Одна последняя цитата, терпите:

«Ноутбук был заряжен, и я понемногу печатал, вставал и ходил по холодным комнатам. Во второй половине дня случился лютый понос».

Живите теперь остаток пятницы с этим знанием.

До новых встреч.