«Плохие хорошие» — это хорошо!
«А теперь о пьесе. Не откажите в любезности рассмотреть следующие моменты. В жизни подробности не имеют значения, но в искусстве подробности жизненно важны...» — так писал Оскар Уайльд в феврале 1892 года первому постановщику его комедии нравов «Веер леди Уиндермир» Джорджу Александеру. И следом дотошно перечислял замечания. Подобных длинных писем сохранилось несколько.
Вообще-то 37-летний автор настаивал, что в интересах пьесы ему необходимо ежедневно беседовать с режиссером после репетиции, однако поскольку такой возможности ему не дали, свои соображения он излагал письменно, чем, вероятно, сильно нервировал адресата...
Евгений Писарев, только что поставивший пьесу Уайльда в столичном Театре им. Пушкина, конечно, находился в более выигрышной ситуации, чем его лондонский коллега Александер, ведь, как известно, лучший драматург — мертвый драматург. Уайльд разве что в страшных снах мог делать Писареву замечания насчет париков, декораций или перепутанных артистами слов. А уж Сергей Плотов, осуществивший сценическую версию пьесы английского классика, едва ли вмешивался в процесс и не указывал режиссеру, что «миссис Эрлин — авантюристка, а не кокотка».
Создатели новой постановки довольно уважительно по нынешним временам отнеслись к авторскому тексту. Да, он сокращен и дополнен афоризмами из других сочинений Уайльда, однако не осовременен, если не считать призывов надменно-чопорного дворецкого (элегантный Марк Кондратьев выступил в спектакле ещё и в качестве композитора и тапера) выключить мобильные телефоны.
Да, название спектаклю дали другое — «Плохие хорошие», но, во-первых, кто запомнит и выговорит без запинки заковыристую фамилию британской леди, а, во-вторых, у комедии с нехитрой интригой есть подзаголовок — «Пьеса о хорошей женщине».
Кто же эта хорошая женщина: 21-летняя леди Маргарет Уиндермир, счастливая жена и юная мать (дебютантка Евгения Леонова), которой злые языки насплетничали о неверности её мужа Артура (Дмитрий Власкин), или та самая разлучница — дама с сомнительной репутацией леди Эрлин (прима театра Виктория Исакова), в итоге оказавшаяся... матерью юной леди? И вообще есть ли однозначно хорошие и однозначно плохие люди — что в викторианском обществе, что среди нас?
Думаю, Уайльд узнал бы написанную им историю, которой он очень дорожил. Ведь именно с «Веера...» началось время его театральных триумфов. Через год была поставлена пьеса «Женщина, не стоящая внимания», а в 1895 году — «Идеальный муж» и «Как важно быть серьезным», до сих пор не сходящие со сцены. Думаю, он принял бы версию Писарева и его команды. И высказался бы, как после премьеры в лондонском театре Сент-Джеймс, когда драматург вышел на сцену с сигаретой и без ложной скромности заявил, что «актеры подарили нам очаровательную постановку восхитительной пьесы».
Вообще во время спектакля я не раз ловил себя на мысли, что подобное зрелище пришлось бы по вкусу как самому Уайльду, эстету и моднику, так и его современникам. Оно было бы им понятно, приятно и близко — по режиссуре, по манере актерской игры, по сценографии и костюмам. Это та самая «классическая классика», о которой нередко ностальгируют современные зрители, измученные режиссерским произволом, бессмысленным и беспощадным. Не зря, простите за спойлер, Уайльд, чей портрет будет выведен на задник сцены, подмигнет публике в финале.
Художники Максим Обрезков, Виктория Севрюкова и Александр Сиваев создали на сцене ослепительную красоту, чем здорово поддержали режиссера и артистов. И, возможно, до официальной премьеры постановщик ещё продолжит работу и придаст больше динамики сценам в первом действии, которые на предпремьерном показе временами буксовали и напоминали радиотеатр.
Кстати, мода на подобные предварительные показы спектаклей, они же превью, пришла к нам с Запада. Помню, что Юрий Петрович Любимов, который, скорее всего, и привил её, вернувшись на свою Таганку из вынужденной эмиграции, ссылался на Англию. Любимовские превью проходили иногда за месяц до объявленной премьеры — раз уж спектакль готов, почему бы не обкатать его на зрителе, и подразумевали вмешательство режиссера во время показа. Публика превью — заядлые театралы — должна была играть роль сарафанного радио, и билеты на эти показы продавались дешевле, чем на премьеру.
Премьера «Плохих хороших» назначена на конец декабря — на рождественские (по юлианскому календарю) дни. И это неплохой способ создать себе новогоднее настроение!
Но выбирая дату премьеры, в Театре им. Пушкина ориентировались на то, что в этот день исполнится 110 лет Камерному театру. Он был основан Александром Таировым в перестроенном особняке на Тверском бульваре и просуществовал с 1914 по 1949 год. И последним таировским спектаклем стал именно «Веер леди Уиндермир» — его довели до генеральной репетиции, но сыграть премьеру власти не позволили. В здании закрытого Камерного театра начал работать Театр им. Пушкина, и в этом сезоне он отмечает своё 75-летие. Таким образом, выбрав для постановки эту пьесу, Евгений Писарев восстанавливает историческую справедливость.
Кстати, можно упомянуть и другую юбилейную дату: в нынешнем году исполнилось 170 лет со дня рождения Оскара Уайльда, признававшегося: «Я люблю театр, он гораздо реальнее жизни»!
#новые_критики #оскар_уайльд #плохие_хорошие #театр_пушкина #евгений_писарев
