Читательский дневник. Январь
Если бог считал, что есть человека плохо, зачем он сделал его из мяса?
1. А. Горбунова «Нет никакой Москвы». Горбунову я вообще-то готовилась полюбить: сперва я сходила на спектакль «Конец света, моя любовь» по ее текстам, потом мне рассказала о ней френдесса, с которой у нас во многом сходятся вкусы. Но, кажется, я выбрала для первой встречи с автором неподходящую книгу. Это сборник рассказов, довольно разношерстных. Лучший из них — одноименный с самой книгой, про молодых интеллигентов, съездивших в деревню так, что вернулись оттуда не все: не болото, не омут — сама хтонь засосала. Худший — долгое и вязкое (автобиографическое ли? не сумела выяснить окончательно) эссе «Тупик» из жизни аспирантки философии, полное безысходной рефлексии. Академическая среда не дает ни выплыть, ни утонуть. Не пускает наружу, запирая в себе страхом «вот бросишь философию — пойдешь работать в салон МТС» — но и внутри науки у героини двигаться не получается, диссертация не пишется, висит и душит. Заход в метафорическое описание духов кафедры показался удачным, но вскоре оборвался... В общем, я не впечатлилась. Но я попробую зайти с другой стороны. С той самой «Конец света, моя любовь».
2. А. Бастеррика «Особое мясо». Пока читала, все время в голове звучала несуществующая поговорка «Кто Сорокина читал, тот в цирке не смеется». Недалекое будущее: в мире произошла некоторая эпидемия, сделавшая абсолютно всех животных опасными для людей и непригодными в пищу (конспирологи с этим поспорят, и в кои-то веки довольно убедительно). Цивилизация ответит своеобразно и начнет заготавливать на опустевших мясокомбинатах людей. Специально для этого выведенных. Не знающих другой жизни, не обученных речи (и связки подрезаны, чтоб без лишнего шума на бойнях). Государственной волей и волей социума сформирован новый словарь: вместо слова «человечина» — десятки свежих терминов, мягко драпирующих жестокую реальность. Всемирная промышленная сеть, товар—доставка—обработка, в чем-то вполне себе производственный роман. Мне нравится, как широко автор подошла к вопросу, как прописала все этапы, соглашения, протоколы, конвенции. Хотя вот отражения вопроса в культуре, кстати, не добавила (как в «Кадаврах» Поляринова, например), с ним вышло бы еще богаче. То есть можно представить, что в официальной культуре особое мясо замалчивается, но фольклор-то должен был бы немедленно пережевать! Ладно, и без того вышло широко. И сам процесс смены парадигмы, снятия табу; и внутренние терзания главного героя — на минуточку, директора мясокомбината, который может себе позволить искренне думать об ужасе поедания людей, а вот покинуть пост, бедняжка, совершенно не может. А если внедрить в роман еще и любовную линию с человеческой самкой!.. Это отличный текст для встречи с собой, своими убеждениями и принципами, для поиска пределов собственного гуманизма. Но годится он только для хладнокровных: остальных стошнит еще на десятой странице.
3. К. Рябов «777». Очень динамичный роман, криминальная комедия о неудачнике, встретившем удачу: сунувшись в банкомат, молодой провинциальный повар вдруг начинает получать из него пачку за пачкой, набивает все карманы деньжищами, весь ум — мечтами, и начинает их немедленно исполнять. В целом, после сцены, где он подтирается деньгами, обосравшись от щастья и не найдя в туалете бумаги, сразу стало ясно, что и остальные он потратит так же бездарно. Автор не бросил его в сортире, кажется, только ради того, чтоб повозить мордой последовательно по целому списку ущербных, затратных локаций (ТЦ, гостиница, бордель, ментовка, казино) — и доказать, что не отсутствие денег делает человека пропащим, но и не их обретение. И никакая прекраснодушность не победит пьяного угара. Впрочем, и никакой пьяный угар не победит прекраснодушности.
4. В. Шефнер «Счастливый неудачник». Эта повесть ленинградского поэта и прозаика Шефнера — не мемуары, как я думала поначалу, но автофикшн, основанный на воспоминаниях автора о детстве и юности в Ленинграде. Задорные приключенческие сюжеты (стихами его герой заболевает, свалившись с карниза третьго этажа) прорастают лирикой и замечательной самоиронией. Я и над собой слегка посмеялась, увидев после чтения на книге «Для среднего школьного возраста» — я нисколько не чураюсь подростковой литературы и нередко беру ее специально, но тут — даже в голову не пришло провести стрелку «написано о детстве» -> «написано для детей». Не знаю, кому виднее. По-моему, не для детей вовсе.
5. Е. Вавилова, А. Безруков «Нетворкинг для разведчиков». Я тут вовсю занимаюсь расширением круга друзей, сильно за последние три года поредевшего, плюс нахожусь в поиске спутника жизни, так что регулярно хожу на свидания с незнакомыми людьми. И когда ведущий какого-то там курса сказал, что эта книга — лучшее, что он встречал на тему общения в социуме, решила, что она может быть мне полезна. Но — была неправа. Методы, описанные в ней, настолько формализованны, что, возможно, могут послужить бизнесу или политике, но человека, который станет применять их в дружеском общении, непременно сочтут психопатом. Окей, самих этих разведчиков не сочли, и арестованы, раскрыты и обменяны потом в Россию они были по другой причине. Но стоит мне представить, что я отношусь к людям с точки зрения извлечения пользы, внося их в особую картотеку, как мне сразу хочется изолировать себя, пока не успела навредить.
6. Л. Зумас «Красные часы». Еще одна социальная фантастика (да не такая уж и фантастика, прямо скажем) про ближнее будущее, в котором запрещены одновременно аборты, ЭКО и усыновление в неполные семьи. Это история о четырех женщинах, которые связаны между собой некоторыми непростыми родственными отношениями. Но не это, на мой взгляд, главное; их связала бы в одну сеть и сама тема материнства. Двое — хотят, но не могут. Одна — может, но не хочет. Последняя — помогает тем, кто не хочет, но стряслось. Есть и другие — их подруги, сестры, одноклассницы. В цивилизованном мире каждая сделала бы выбор, который был бы ей впору, но в такой период мы, кажется, зашли ненадолго и скоро пролетим мимо.
7. «Маруся отравилась. Любовь и смерть в эпоху НЭПа». Составитель сборника Дмитрий Быков* поставил себе цель рассказать о феномене 1920-х — едва не случившейся в СССР на полсотни лет раньше, чем в Америке, сексуальной революции. Впрочем, не сбылось, и погибло в зачатках, но как свежо и как противоречиво было для той поры!.. Традиционный брачный институт был признан мещанством; навстречу ему двигались сразу два паровоза «как можно желать товарищеского женского тела, когда наш долг — развивать товарищеский женский ум» — и теория стакана воды, низводящая всякое половое желание до банального голода или жажды, и неужели женский товарищ не поможет его немедленно удовлетворить!.. И товарищеские суды. И — всё-таки — личные чувства. И расцвет проституции (от нищеты), и расцвет рефлексии (от подъема образования). Бурно! Смело! Трагично! Это довольно толстый сборник: для того чтобы показать период во всей полноте, нужны были все эти тесты, очень разные, с очень разных ракурсов показывающие феномен, составителю поклон. Я упивалась этими текстами две недели, в аудиоверсии они записаны самим Быковым* и Иваном Литвиновым. Сильнее всех впечатлили рассказ «Содружество» — о четырех студентах, решивших помочь необразованной девушке, взять ее в свою коммуну, развить. Самый жесткий рассказ — «Гадюка», о том, как необратимо ужесточается женщина войной (в том числе бытовой квартирной). И «Собачий переулок», отпускающий женщине право свободно желать и брать! — вот только разрешающийся отнюдь не хеппи-эндом. И, конечно, «Хочу ребенка» — великолепная коммунальная пьеса (я как-то смотрела любительскую постановку в Европейском университете, и она останется навеки в моем уме). Удивительный случай-перевертыш, когда во главе сюжета стоит сильная, потрясающе обесчувствленная женщина, лишенная романтического влечения, но не лишенная материнского инстинкта, которая хочет использовать мужчину как биоматериал. Пьеса дико иронична, по-платоновски великолепна в обращении с советской агитпрозой жизни. И сборник в целом — да, то, что просто необходимо было собрать. Жаль, что революция любви не состоялась. Видимо, она была немыслима. Хоть мы и выросли на сто лет — ни одна из идей не сработала до сих пор.
* признан иноагентом
#новые_критики #читательский_дневник #что_читать #изба_читальня #обзор_книг